Алексей Черкасов

Я отвечал: „Россия не виновата, пани. Цари — еще не Россия.

Царь наш – немец русский,

Носит мундир прусский…

Ай да царь, ай да царь!

Православный государь!

Трусит он законов,

Трусит он масонов…

Ай да царь, ай да царь!

Православный государь!

Только за парады

Раздает награды…

Ай да царь, ай да царь!

Православный государь!

А за правду-матку

Прямо шлет в Камчатку…

Ай да царь, ай да царь!

Православный государь!

«А за комплименты – голубые ленты», – вспомнил еще и, подняв голову, похолодел

Шить вольным хочу, яко птица: лба не крестит и пост не блюдет, а под солнцем ликует.

Гляди, Меланья, девкой не разродись. Потому – дурак первую силу пущает на ветер. Девка – ветрова невеста

Церковь не в бревнах, а в ребрах.

Может, и в жизни так – кружимся, кружимся, а выбиться на дорогу не можем?..»

Велика Русь, а деться некуда. По трактовым дороженькам гремят оковы, а чуть в сторону – темень людская, хоть глаз выколи.

Муторно!..

Чаво там, – осклабился Микула. – За вольную волюшку, барин, и башки не жалко. Да вот проехали мы с общиной всю Расею, почитай, а не слыхивали, чтоб где-то народ топоры точил да в кузнях шашки ковал. Живут, яко кроты слепые, да хрип гнут на барщине-дворянщине аль на подрядчиков. На Волге видывали лямочников – бурлаками прозываются. Барки тянут купеческие, опосля того зелье хлобыстают да песни орут на всю Волгу, яко свиньи. Люди то аль нет? Где у них прозренье, злоба? Нету ни прозренья, ни злобы. Ярмо укатало.

Это же так просто: назвать сумасшедшей, чтобы не слушать правды.

Если бы вы видели, какие картины в золотых рамах в гостиной архиерея! Кругом мягкая мебель красного дерева, зеркала, и ковры, и сама гостиная как зал театра. Огромные окна, и солнце, солнце! Я совершенно потерялась в такой гостиной и сразу подумала: зачем я пришла? Разве человек, живущий в такой роскоши, сумеет понять мои страшные вопросы?.. Разве волк понимает блеяние овечки? Коршун – писк синицы?

И сама себе ответила: люди никогда не поймут друг друга, если они живут на разных этажах благополучия. Один – всегда в роскоши, кушает на серебряных блюдах, имеет парижского повара, а другой, как мастеровые люди, всегда в мазуте, в грязи, в нищете, и всегда с ним нужда, несчастье, болезни!..