Ольга Николаева

А впереди ночь. И что за эту ночь успеет придумать обиженная, наверняка ревнующая девчонка, одному только Богу известно. С нее станется и домой к родителям уехать, чтобы точно уже не нашел…

– Я не работаю по ночам. И не подаю попрошайкам. – Ну, ясное дело. Обиделась. Но дверь открыла. Хорошая девочка Даша, добрая и воспитанная.

– А жить пускаете бездомных? – Прикинулся беззаботным и смешливым дурачком, как обычно. Зачем ей знать о том, как я напряжен и накручен?

– Что тебе нужно, Пальмовский? – Дверь перед носом не захлопнула, и на том спасибо…

– Ты. – И врать не пришлось, и придуриваться. Говорить правду – такое удовольствие.

– Иди к черту! – Все-таки, она попыталась закрыться. Но кто ж ей даст, после таких-то искренних и откровенных разговоров?

– Только с тобой, милая! – Успел засунуть ботинок в щель, а дальше уже дело техники. Обнять, прижать, отодвинуть. Захлопнуть уже за собой, и все замки провернуть для надежности.

– Отпусти! И уходи! Это что такое?! – Маленькие кулачки заколотили по ребрам. Грудь Даши ходила ходуном от волнения, глаза сверкали.

– Мы с тобой не успели поговорить. – Но как-то мысли снова начали уплывать.

Вот что за действие странное у этой женщины? Как только рядом окажусь, сразу башка отключается…

Вроде бы, что-то важное крутилось на языке… А тут смотришь на розовые губы и облизываешься плотоядно…

И запах… Смесь духов, шампуня и что-то еще, ее собственное, неуловимое… Крышу сносит напрочь… Вообще не время ее трогать и целовать, я ж приехал для разговора важного… А, к черту! Потом успеем пообщаться…

– Эй! Сходи, сначала, побрейся! Колешься, как еж!

Для надежности своей просьбы она двинула коленом в живот. Хорошо, что не ниже, конечно…

– Ё…мо-ё… Как романтично, Даша!

Скривился от боли. Что ни говори, а хорошие у нее коленки – сильные, острые. Даже нечаянно могут убить.

– Черт… Слава… Прости, пожалуйста…

Она подпрыгнула, как ужаленная. Теперь уже задев по голове ладонью.

– Ты мне скажешь, когда уже успокоишься и перестанешь мстить?

Свалился на спину и дышал открытым ртом, надеясь, что так быстрее полегчает. Оружие массового поражения, а не Даша, черт ее возьми!

– Ну, я тебя тоже люблю! Честно! Только перестань умирать!

Она меня гладила по голове, по животу, поцеловала… Так хорошо стало, что даже не сразу уловил смысл фразы…

От этого мозги окончательно поплыли… Закрыл глаза, раскинул руки по сторонам и довольно оскалился…

– Эй! Слава! Ты потерял сознание?! Слава, ответь мне!

Сумасшедшая женщина просто. Сначала избила, потом в любви призналась, а в завершение – начала хлопать по щекам. По тем самым, с утра не бритым.

– Да я сейчас вообще отойду в мир иной…

Губы сами собой расплывались в довольной улыбке. Дарья что-то начала подозревать. Уселась на колени, ни капли не стесняясь того, что я любуюсь ее голой грудью… Соблазняя к тому, чтобы эту самую грудь от души потискать…

– Говорить можешь – значит, не умрешь. Ты зачем притворяешься?!

– Животу больно. Если хотела наказать, то у тебя все получилось.

– Я нечаянно. Сказала же!

– Подуешь?

– Зачем? – На хорошеньком личике проявилось недоумение. Она однозначно растерялась.

– Как в детстве. Подуешь – и все пройдет. А в лобик поцеловать нужно… Чтобы шишка не выросла.

– Да иди ты нафиг, дурачок!

– Дурачок, зато любимый. Да?

У меня же все прошло. В крови бурлила и пузырилась радость. Хотелось подпрыгивать, ликовать, сходить с ума. Уронил Дарью с собой рядом, грудь, конечно же, не забыл потискать…

– Не вздумай целовать! Ты реально колючий, Слава! Убери от меня свои губы! – Она выкручивалась и выворачивалась, прячась от моего рта.

– А как же любовь, страсть, романтика? Ты почему такая мелочная, будущая моя жена?

– Для романтики нужно вовремя бриться. Ничего не знаю. – Она упрямо мотнула головой, прижатая и распятая на покрывале.

– Тогда ты меня целуй. Ты же не колючая…