Редгрейн Лебовски

«Притворяйся до тех пор, пока сама не поверишь в свою ложь»

Адель хорошо выражала мысли на бумаге, вслух же получалось как-то скудно, блекло и сухо. Поэтому в свое время ее и привлекла работа журналисткой в захудалом «Спутнике

– Это произошло после того, как вы с Исайей покинули дом Луки и отправились в Санкта Илию с посланием для Малахии. Лука разыграл спектакль: вернул мне Яго… я была так счастлива, что потеряла бдительность. Это был не мой брат, а Таев, принявший его облик. Поскольку я Инкарнат Второго поколения, то не могу ощутить в нем присутствие планеты Сатурн, в отличие от Исайи. В общем, мы с Таевом сбежали, и, пока добирались к портовому городу, я строила планы. Для начала я хотела перебраться через Спящий океан… Но Лука поймал нас раньше и отвез к горе Спящих королей, где держал Марселя. Инквизитор был жив, но искалечен, с отрубленной рукой… Лука велел мне убить его, пригрозив, что, если я ослушаюсь, он сделает это сам, но и Яго тоже погибнет… – Адель замолчала, чтобы перевести дыхание. Она не могла отделаться от ощущения, что слышит свой голос со стороны, словно вместо нее говорил кто-то другой. – Инквизитор сам просил помочь ему покинуть мир. И я сделала это… и я бы сделала это, даже если бы он молил пощадить его. Знаешь почему? Потому что я поставила жизнь брата выше жизни этого человека, хотя не имела права. Не мне решать, кто должен жить, а кем можно пожертвовать. Но Марсель прекрасно понимал, что не покинет гору живым, а я этим воспользовалась

На столе осталась последняя карточка, где был изображен Лука Драгомир. Клубящаяся вокруг Инкарната Черной дыры тьма создавала у него над головой огромную волчью морду, чьи пустые белые глазницы и оскал вызывали желание отвести взгляд…

Исайя хорошо помнил момент, когда впервые осознал, что любит ее. Им тогда было всего по шестнадцать лет. В сумерках они сидели посреди вересковой пустоши, которая начиналась недалеко от дома, и хохотали над какой-то глупой шуткой. Прислонившись лбом к его плечу, Злата все смеялась, а он не мог отвести от нее взгляд. Сердце заколотилось как сумасшедшее, дыхание перехватило, в груди разлилось удивительное тепло, словно ее наполнил жидкий солнечный свет. Злата была столь прекрасна, что Исайя, недолго думая, поцеловал ее…

«Следующим будет Малахия.

Встречу тебя в Тефии через четыре дня.

Поторопись, дорогая, иначе он умрет.

Лука»

Закрыв глаза, она мысленно воспроизвела их разговор в тренировочном зале…

Адель не соврала, сказав, что кроме него, парней и Джаспера у нее никого нет. Попытка представить себя без пятерки Джентльменов и Наблюдателя причиняла боль, заставляя все внутри сжиматься от страха. Без них она была бы невыносимо одинока…

– …Ты и сам скоро ощутишь это, сын, чья мать погибает от древнего колдовства. – Соня склонилась над ним. Ее глаза были широко распахнуты. – Скоро…

– Хорошо, я готов.

Она грустно улыбнулась.

– Земля умирает, Исайя.

Он хотел кивнуть, но обвившие шею растения мешали.

– Она пытается защитить тебя, но времени осталось мало.

Какая злая ирония видеть столько еды на столе у тех, кто в ней не нуждался

– Останься, – негромко сказал Исайя, заметив, что Адель колеблется.

Опустившись на пол, он прислонился спиной к стене, а она села напротив. Однажды они уже сидели так – в старом доме Джаспера, а их друзья спали в соседних комнатах. Адель мягко, ободряюще улыбнулась. Исайя внимательно посмотрел на нее, отметив, что ее волосы растрепались, словно она всю дорогу бежала.

– Хочешь поговорить об этом?

– Я о многом хочу с тобой поговорить, – Исайя вздохнул. – Но не сейчас.

– Хорошо. В таком случае ты знаешь, где меня найти.

Неожиданно для себя самого Исайя рассмеялся. Эти слова показались столь нелепыми, что он не смог удержаться.

– Святая Вселенная, ты серьезно?

– Извини. – Адель смутилась. – Я не слишком хороша в подобных вещах.

– В чем же ты тогда хороша?

Поразмыслив несколько секунд, она ответила:

– В искусстве самобичевания мне нет равных.

– Прекрасно, именно то, что нужно, – смеясь, ответил Исайя. – Вечером я обязательно тебя найду.