Ильяс Есенберлин

Все предстояло взвесить хану Абулхаиру, прежде чем начать действовать. Опору Синей Орды и правую руку Абулхаира представляют кипчаки, а Джаныбек с Кереем опираются на степное племя аргынов. И идут с ними стремя в стремя роды конрад, найман, керей, уак, таракты. Трудно не считаться с такой силой…

Назидание Чингисхана своим сыновьям вспомнилось ему. Когда разделил между ними Чингисхан мир на четыре улуса, захотели сыновья услышать от него добрый совет, как управлять людьми. Первым обратился к нему старший сын Джучи:
— Скажи, о обладатель великой славы и покоритель вселенной, каким должен быть подлинный хан?
— Чтобы угодить людям, хан должен быть умным, а чтобы люди угождали ему, должен быть сильным! — ответил Чингисхан.
Второй сын, Джатагай, спросил:
— Как сделать так, чтобы люди уважали тебя?
— Не лишись трона! — ответил Чингисхан.
Тогда третий сын, Угедей, обратился к отцу:
— Как же сохранить трон?
— Не допускать в свое окружение никого умнее себя! — ответил Чингисхан.
И четвертый сын, Туле, спросил у отца:
— Чем должен жертвовать хан для славы своей?
— Сыном! — ответил Чингисхан

Как чахотка разъедает грудь больного, разъедала из века в век души чингизидов страсть к завоеваниям.

Посоветовавшись с Кереем, султан Джаныбек решил все же принять ханское приглашение, тем более что не было видимых причин для отказа. «Чему быть — того не миновать, — подумал он. — Недаром говорится, что и в золотом сундуке не спрятаться от предреченной тебе смерти. А если суждено остаться в живых, то из тысячи летящих в тебя стрел ни одна не заденет!» — «Да, мы должны прибыть на охоту и делать вид, что ничего не подозреваем, — согласился Керей. — Но нужно взять с собой самых надежных джигитов, которые ни на шаг не будут отъезжать от нас. Если не поедем сейчас, тот этот волк Абулхаир поймет, что мы разгадали его замыслы, и все равно найдет способ устранить нас. Говорят ведь, что раздевшийся обязательно прыгнет в воду…»

Самой красивой среди них была Жахан — вторая по счету жена Джаныбека, мать молодого султана Касыма. Дочерью батыра из кочевого рода Керей была она, но по-царственному сидела на молочно-белом скакуне по кличке Киикаяк, что означает «Оленьи ноги». В отличие от красавицы Рабиа-султан-бегим, ее седло, чепрак и все остальное было украшено лишь чеканным серебром, но именно серебро шло к ее степной красоте и стати.

Говорят, что мой предок Чингисхан поучал: если поднял руку на врага, то бей только насмерть, потому что нет опаснее недобитого врага

Пьянящую реку, я назвал ее Есиль – река Сожаления. Такой показалась она мне.

Пред судьбой равны все – и хан, и простой воин.

– Ну и что? – Глаза хана блуждали

Своя рубашка ближе к телу