Пауль Тиллих

опыт личной вины и разлагающая сила радикального вопрошания

Даже одиночество – не абсолютное одиночество, потому что внутри индивида содержатся смыслы Вселенной.

реалистическая оценка трагической ситуации индивида внутри исторического процесса. История, говорит он в том же введении, – это не место для индивидуального счастья.

Он еще достаточно человек для того, чтобы переживать свою дегуманизацию как отчаяние. Он не знает, где выход, но старается спасти в себе человека, изображая ситуацию как «безвыходную».

Утрачена категория субстанции – твердые предметы вьются, как веревки

Циники одиноки, хотя они нуждаются в других людях для того, чтобы продемонстрировать свое одиночество.

До тех пор пока отсутствие силы бытия ощущается как отчаяние, сила бытия дает о себе знать посредством отчаяния.

Можно сказать, что мужество быть – это мужество принять самого себя как принятого вопреки своей неприемлемости.

Шелест опавшей листвы пугает того, кого мучает вина. Поэтому, побеждая тревогу вины, мы одновременно побеждаем тревогу судьбы.

Принятие тем, что не обладает качеством личности, никогда не может преодолеть личное самоотвержение.