Катя, я совсем недавно поняла, что нет никакого объективного понимания справедливости. Вот эти люди, которые обвиняют меня в том, что я иду на сделки с властью, в чем-то совместно с ней участвую, эти люди, которые пишут мне к постам в инстаграме комментарии: “Трусы надень или крестик сними”, – комментарии, которые потом читают мои дети и спрашивают: “Мама, это они – о чем?”, – эти люди убеждены, что я в своих поступках исхожу из личной выгоды. “Она то-то и то-то сделала, – думают они, – чтобы потом озолотиться: получить звание, или там Госпремию, или квартиру, или что-то в этом духе”. Люди, которые выкручивают мне шею, не задумываясь, разумеется, о том, как это потом отразится на мне или, черт со мной, на моих детях, – они же меряют меня по себе! Им и в голову, уверена, не приходит, что для меня ни звания, ни премии не имеют никакой цены. А для них, значит, имеют. И если они действительно считают, будто всё, что я делаю, я делаю ради званий, орденов и очков, значит, их мнение не может и не должно быть для меня чем-то серьезным и существенным. На него не следует оглядываться. Потому что будешь оглядываться – никуда не сдвинешься с места, не сможешь просто ничего делать. Ну вот смотри, наша больница, которая совершенно очевидный срез общества – это точка приложения наших усилий, а люди – дети и их родители – те, ради кого мы собираем деньги: рубимся за каждый рубль, устраиваем все эти концерты и аукционы. Понятно, мы делаем это ради того, чтобы дети выздоравливали, а не ради благодарности. Но часто мы не то что не получаем никакой благодарности, мы сталкиваемся с простым и прямолинейным потребительством.
ГОРДЕЕВА: Приведи пример.
ХАМАТОВА: Пожалуйста: перед началом “Игр победителей” я подхожу к родителям с детьми, которые приехали сильно задолго до открытия в Парк Горького, и говорю: “Что вы мерзнете? Раз уж вы так рано приехали, идите, погрейтесь в кафе, оно совсем рядом”. И они мне вдруг, с размаху, отвечают: “Ну, если ты нам оплатишь там кофе с бутербродами, то пойдем”.
ГОРДЕЕВА: А ты?
ХАМАТОВА: А я – утерлась. Это потребительское отношение, эта уверенность некоторых родителей в том, что я должна всех повести в кафе, всем всё купить, всё оплатить, раз уж я “пиарюсь на их больных детях”, – она совершенно не новая. Это внутри больницы, это за ее пределами.