Popcorn Books

— Отъебись, пидор, — среагировал Сет.
— Мне не нравится это слово, — подал голос Эндрю. — Не употребляй его.
— Я мог бы сказать «отъебись, ушлепок», но тогда было бы непонятно, к кому из вас я обращаюсь.

— Ничего не умею и ничего не хочу

Володя пытался их успокоить. Но вскоре пришлось успокаиваться ему самому

Он нарочно изнурял себя тренировкой, чтобы избавиться от мыслей о «Лисах», экси и своем прошлом.

У него в багажнике действительно лежала лопата. А почему бы и нет, ведь держать ее там — абсолютно естественно для русского человека.

Я хочу запомнить тебя — особенного, лучшего, первого. И хочу стать для тебя таким же!
Володя оторопело уставился на него, чуть приоткрыл рот. Приподнялся на локтях, тоже сел.
— Юр… чка… кхм… — Он прокашлялся. — Какой я испорченный, совсем не о том дум…
— Да о том, чтоб тебя! О том! — перебил его Юрка. — Володя, я слишком многое оставил в «Ласточке»…
— Я поним…
— Но я хочу оставить здесь все!
Володя уставился в землю, но после минутного молчания перевел на него испытующий взгляд:
— Юр, это ведь навсегда. Нельзя будет ни забыть, ни отменить.

Уверенным движением начертил огромную, красивую, с завитушками «В» и заключил ее в сердце. Снова в кривое и кособокое, но его, Юркино, сердце.

— Согласишься. Потому что у тебя нет выбора.

— Да ну?

— Ну да.

снова уставился на Володю и стоял как болван

«Наше будущее светло и прекра…».