Ольга Строганова

Уход короля сказал Жану де Вьену все, что ему требовалось знать: дальнейшее сопротивление бессмысленно. Он подал сигнал о готовности сдать город при условии, что Эдуард гарантирует безопасность всем жителям. Поначалу английский король категорически отказал: осада Кале стоила ему немалых денег, множества воинов и почти года собственной жизни. Но когда его посол сэр Уолтер Мэнни возвратился с известием, что в таком случае город продолжит сопротивление, король уступил. Мэнни отправили обратно к де Вьену с новыми условиями: шесть знатных горожан должны предстать перед Эдуардом босыми, с непокрытой головой и петлей на шее, держа в руках ключи от города и крепости. С

ними он поступит на свое усмотрение, а остальных граждан пощадит.
Условия англичан огласили на рыночной площади — вперед тут же выступил самый богатый горожанин, господин Эсташ де Сен-Пьер. Вскоре к нему присоединились еще пять знатных граждан. Все шестеро сняли верхнюю одежду, надели петли, взяли ключи и пошли к воротам за Жаном де Вьеном, который ехал на пони с опущенным вниз мечом в знак смирения. Подойдя к королю, они встали на колени, подали ему ключи и попросили о пощаде. Эдуард не стал их слушать, приказав немедленно казнить. Тщетно молил за них сэр Уолтер. Лишь когда беременная королева Филиппа, с трудом опустившись на колени перед мужем, стала просить его о милосердии к этим людям, король наконец смягчился [48]. В субботу 4 августа 1347 г. Эдуард III победоносно вошел в Кале и приказал изгнать всех жителей города. Несчастным гражданам запретили что-либо брать с собой. Дома и имущество, мебель и посуда — все осталось английским поселенцам, которых король привез на их место. Потомки тех поселенцев оставались в Кале больше двухсот лет, пока 7 января 1558 г. французы наконец не отвоевали город обратно

Здесь в марте 1429 г. на историческую сцену выступила

любимая героиня Франции — Жанна д’Арк. Жанна родилась в крестьянской семье в лотарингской деревне Домреми. В возрасте тринадцати лет она впервые услышала «голоса», а ранней весной 1429 г., преодолев активное противодействие близких, покинула родную деревню и отправилась в Шинон ко двору дофина [54]. 8 марта после того, как она сразу узнала его в группе придворных, дофин удостоил девушку аудиенции. В разговоре Жанна убедила его, что он сын короля и настоящий наследник престола, и рассказала ему о своей священной миссии: снять осаду с Орлеана и сопроводить его на коронацию в Реймс. Засомневавшись, дофин отослал Жанну в Пуатье на освидетельствование комиссией богословов; только после их безусловного одобрения он решился направить ее в Орлеан

Шамбор и самый популярный из всех его замков — Фонтенбло, где он предоставил полную свободу действий своему любимому художнику Франческо Приматиччо. Там каждая комната и сейчас несет отпечаток характера короля, а также его эмблему — маленькую саламандру

современная французская культура, какой мы ее знаем, фактически создана Франциском I

Ниццу спасли, но лишь на время, потому что при всем ее героизме Катрин лишь отсрочила неизбежное [72]. Всего через неделю, 22 августа, губернатор города официально объявил о капитуляции. Предпринимая этот шаг, он имел право (и, несомненно, рассчитывал) получить достойные

fronde («праща» в переводе с французского), по существу, ряд чрезвычайно неприятных, но совершенно тщетных бунтов, происходивших с 1648-го по 1653

Удивительно, но итальянскому походу Карла суждено было оказать исключительно продолжительный эффект в Северной Европе. Когда в ноябре 1495 г. в Лионе солдатам выплатили обещанные деньги, они разошлись по континенту, рассказывая о теплой, солнечной земле, где люди ведут жизнь куда более красивую, чем в пасмурном, прохладном климате севера, при этом они слишком разобщены, чтобы защитить себя от решительного захватчика. Поскольку эта весть распространялась, а живописцы, скульпторы, мастера лепнины и резчики по дереву, которых привез с собой Карл, начали превращать старый замок в Амбуазе в ренессансный дворец, Италия в глазах северных соседей стала еще более желанной, представляя вызов, который они не замедлили принять в ближайшие годы.
Расформированные наемники несли с собой и кое-что

другое — значительно более убийственное, чем грезы о завоевании. Три корабля Колумба, в 1493 г. вернувшиеся в Испанию из Карибского бассейна, привезли с собой первые случаи заболевания сифилисом в Старом Свете. К моменту появления Карла испанские солдаты, присланные Фердинандом и Изабеллой, уже распространили болезнь по Неаполю. Через три месяца dolce far niente (сладостной праздности) люди Карла, должно быть, тоже заразились, и все говорит за то, что именно они перенесли болезнь через Альпы дальше на север. В 1497 г. случаи заболеваний сифилисом отмечались даже в Абердине. В том же году Васко да Гама добрался до Индии, где болезнь фиксировалась в 1498 г.; а семь лет спустя она была обнаружена уже в Кантоне.
Но как бы стремительно ни распространялась morbo gallico («французская болезнь», как назвали сифилис итальянцы), Карла VIII смерть настигла еще быстрее. В Амбуазе накануне Вербного воскресенья 1498 г., направляясь посмотреть jeu de paume — ранний вариант тенниса, в который играли во рву замка, король ударился головой о низкую притолоку двери. Карл прошел, посмотрел игру до конца, а возвращаясь в свои покои, именно в том месте, где ударился, упал навзничь. Несмотря на то что это была самая грязная и запущенная часть замка (место, как брезгливо писал де Коммин, «где все справляли нужду»), его спутники по какой-то причине не решились переносить короля в его покои. Там на жесткой соломенной подстилке он пролежал девять часов и вскоре после полуночи скончался. Ему было двадцать восемь лет