Мария Куренная

Если ад существует — во что я больше не верю, ибо эта Земля с некоторыми обитающими на ней людьми сама по себе является адом, достаточно страшным для любой Вселенной, — я буду заслужен­но низвергнут в самый нижний круг оного.
Но мне все равно.

Именно в те месяцы живого общения и дальнейших учебных занятий на берегу близкая дружба между двумя мужчинами перерос­ла в отношения, больше напоминающие любовную связь. Неожидан­ный факт, что он оказался способен на такое, глубоко потряс Пеглара — поначалу удручил, но потом заставил пересмотреть все аспекты своей жизни, веры и самосознания.

ек из него лист бумаги, пристроил на коленях, потом опять стян

К счастью, в молодости, когда он еще не стал самим собой, Джона Бридженса удерживали от самоубийства еще две вещи помимо нерешительности: книги и иронический склад ума.

Если кто-нибудь в экспедиции Франк­лина и понимал, что человеческое тело является всего лишь физической оболочкой души — и представляет собой просто кусок мяса, когда душа уходит, — то этим человеком был их уцелевший врач и анатом, доктор Гарри Д. С. Гудсир. Решение не продлевать свою соб­ственную жизнь на несколько недель или даже месяцев за счет поедания человеческой плоти он принял для себя одного, по причинам­ нравственного и философского порядка, имевшим отношение только к нему самому.

Чем сложнее душа-инуа живого существа, тем она вкуснее для хищника, пожирающего души. Вскоре Туунбак понял, что ему больше нравится поедать людей, чем нануков — медведей, — и больше нравится поедать человеческие души, чем души моржей или даже огромные, кроткие и разумные души-инуа косаток.

киммики — крупные псы с жуткими желтыми глазами и душами своих хозяев

Инуа Френсиса Крозье, продолжавшая жить и здравствовать в Талириктуге, не питала никаких иллюзий относительно жизни — несчастной, убогой, отвратительной, жестокой и короткой.

Но возможно, она необязательно дается всего лишь раз.

свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой

для романтики слишком стар. И слишком ирландец. И слишком зауряден.