Натан Шварц-Салант

С пограничным пациентом дело обстоит иначе. При работе с ним терапевт может чувствовать принуждение делать что-нибудь, и если эти чувства тщательно исследовать, то вскоре выяснится, что бессознательное намерение терапевта состоит в том, чтобы сохранить ощущение собственной идентичности. Он может также демонстрировать усиливающуюся тенденцию все знать, стремление полностью понимать ситуации. Это побуждение к всемогуществу усиливается ощущением собственной механистичности, многословности и телесной развоплощенности.

Эго и самоощущение пограничного пациента сильно ограничены, а связи с бессознательным (например, через переживание страха) слабы, и маловероятно, что они в состоянии соединить человека с его самостью – с ядерной идентичностью. Попытка же установить связь с бессознательным через интерпретацию терапевта может породить у пациента чувство беспомощности – большей, чем когда-либо.

Мы могли бы описать пограничную личность как «застрявшую» в лиминальном переходе, в состоянии, описанном Тернером как лиминоидное, в котором «gross quantum аффектов» высвобожден, но не прошел качественного обновления – создания «одобряемых целей и ценностей» не произошло.

Мы ощущаем на себе действенность воображения в процессе проективной идентификации, при котором бессознательные части одного человека ощущаются другим как проникающие и влияющие на него.

Юнг, однако, говорил, что на numinosum основывается весь его подход к исцелению (Letter, 8 August, 1945). Он имел в виду, что энергии и структуры архетипов несут в себе мощный обновляющий потенциал, и что имагинативное вовлечение в работу этих «богов» и «богинь» открывает пути исцеления, которые вряд ли могут быть найдены иными способами.

Фактически, часть пациента наблюдает за терапевтом в отчаянной надежде быть замеченной, и в то же время готова к яростному нападению, если ее проигнорируют.

Как правило, пациент бессознательно вступал в тайный сговор с родителем, чтобы не видеть его ненависть и психотические качества.

глубокую ненависть и презрение к себе из-за собственного бессилия, ощущаемого при попытках изменить свою жизнь в лучшую сторону.

Но это еще не все: реакции избегания у терапевта и тем более бегство от аффектов пациента подкрепляют убежденность пациента в том, что нет никого, кто по-настоящему присутствовал бы в его жизни.

«Как если бы дух схватил меня за шиворот – вот каким образом возникла эта книга» (Jung, 1975, p. 20).