Али Хейзелвуд

Двадцать девятое сентября.

— Я обо всем позабочусь, — сказал он ей. В его глазах было что-то решительное, серьезное. Оливия никогда не чувствовала себя такой защищенной и такой любимой. — А потом я найду тебя и позабочусь о тебе.

когда я решу, что достигла дна, снизу постучат. Вероятно, это будет Том Бентон.

Я хочу держать тебя в этом номере неделю. Год.

Холден, или «Холден Милая Попка

Я обо всем позабочусь, — сказал он ей. В его глазах было что-то решительное, серьезное. Оливия никогда не чувствовала себя такой защищенной и такой любимой. — А потом я найду тебя и позабочусь о тебе

— Я знаю, но тут нечего понимать. Ну, просто… Мы сходили на свидание.
— Но… зачем? Ол, ты красивая, умная и веселая, и у тебя всегда такие классные гольфы, зачем тебе встречаться с Адамом Карлсеном?
Оливия почесала нос.
— Потому что он… — Ей было непросто это сказать. О, как же непросто. Но это было необходимо. — Милый.
— Милый? — Брови Ань взмыли так высоко, что едва не слились с линией роста волос.

— Может, я скажу, что вас бросила?
— Очень лестно, — невозмутимо ответил Карлсен.
Она не могла понять, шутит он или нет.
— Ладно. Можно сказать, что вы меня бросили.
— Очень правдоподобно, — сухо сказал он почти про себя.

— Моя жена и близнецы не станут возражать.
Вот дерьмо.
Оливия почувствовала, как ее захлестнула волна жара. Она покраснела, а потом едва не умерла со стыда, потому что — боже — она склонила к поцелую женатого мужчину, отца. Теперь все думают, что у него любовница. Его жена, наверное, плачет в подушку. У его детей будут ужасные комплексы, они вырастут серийными убийцами.
— Я… О боже, я не… Мне так жаль…
— Шучу.
— Я понятия не имела, что вы…
— Оливия. Я пошутил. Я не женат. Детей нет.

Он улыбался, глядя на нее, и глаза у него странно блестели. И вы только посмотрите: у Адама Карлсена на щеках появились ямочки. Очень милые