Чарльз Буковски

Да он пиздой одержимый, только и всего. Очень все просто, он пиздострадалец

– Крошка, это детский сад какой-то. Любой дурак может выхарить себе какую-нибудь работу; наоборот, только мудрый человек может без нее обойтись.

Запах действительно был дурным, но он исходил от самого хорошего человека, которого я знал, и поэтому не пугал меня

симпатичное лицо, пронизанное обычным идиотством.

Мне всегда не по себе в одиночестве; иногда бывает хорошо, а по себе – ни разу

Мне было наплевать. Мне не нравился Нью-Йорк. Мне не нравился Голливуд.

Мне не нравилась рок-музыка. Мне вообще ничего не нравилось. Возможно, я боялся.

Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился. Я придурок. Я ненормальный. А Лидия уехала.

Ди Ди знала кое-что о жизни. Ди Ди знала: что случилось с одним, случалось с большинством из нас. Жизни наши не так уж сильно отличались друг от друга – хоть мы и любили считать, что это не так.

Боль нагрянет, БАХ, и вот она уже – сидит на тебе! Настоящая. И для всех, кто смотрит со стороны, ты выглядишь дурацки. Будто вдруг сделался идиотом. От этого нет средства, если только не знаешь кого-то, кто понимает, каково тебе и как помочь.

Самое худшее для писателя – знать другого писателя, а тем паче – несколько других писателей. Как мухи на одной какашке.