Дмитрий Кралечкин

У артефактов двусмысленная онтология: это объекты, но они обязательно указывают на субъект, поскольку являются чем-то вроде застывших действий, материальных воплощений нематериальной интенциональности.

В действительности агенты и пассивные участники мифических событий определяются их внутренней способностью быть чем-то иным; в этом смысле каждый персонаж бесконечно отличается от себя самого, поскольку в рамках мифического дискурса он изначально задуман лишь для того, чтобы быть замененным, то есть преобразованным.

Миф — это не история, поскольку метаморфоза не является процессом, еще «не была» процессом и «никогда им не будет»; метаморфоза предшествует процессу процесса и является внешней для него — она представляет собой фигуру (или фигурацию) становления

В целом миф предлагает онтологический режим, над которым властвует текучее интенсивное различие, охватывающее любую точку гетерогенного континуума, где трансформация предшествует форме, отношение важнее границ, а интервал внутренне присущ бытию. Каждый мифический субъект, являясь чистой виртуальностью, «ранее уже был» тем, чем он «будет впоследствии», и именно поэтому он не является чем-то действительно определенным.

В таком случае антропология интересуется двусмысленностями — в буквальном смысле слова «интересоваться», то есть «быть между», inter esse, «существовать среди». Но, как говорил Рой Вагнер (Wagner, 1981, p. 20) о своих первоначальных отношениях с народом дариби в Новой Гвинее, «их способ не понимать меня отличался от моего способа не понимать их» [65], — и это, возможно, лучшее антропологическое определение культуры из когда-либо предложенных.

Ключевым моментом является не эмпирический факт непонимания, а «трансцендентальный факт» их отличия. Вопрос, следовательно, не в том, кто ошибался, и тем более не в том, кто кого обманывает. Двусмысленность — это не ошибка, не неувязка и не ложь, а подлинная основа отношения, которое ее предполагает и всегда оказывается отношением с чем-то, что имеет внешний характер.

Это последнее движение является Событием или Становлением, чистым резервуаром интенсивности — той частью, которая во всяком происходящем избегает своей собственной актуализации

тотемизм — это топика прерывности.

Различия трансформационного потенциала между сущими — это и есть смысл существования шаманизма, но ни одна точка зрения не включает в себя никакую другую односторонним образом. Всякая точка зрения «тотальна», ни у одной из них нет равноценной ей или подобной; с

я всеми силами пытаюсь избежать одного очень привлекательного риторического приема, а именно проповеди, внушаю­щей чувство вины. В каком смысле? Давайте начнем с того факта, что в книге практически нет фактов. Я решил, что должен сам об этом сказать, опередив критиков.