Ирина Иванченко

Не могу сказать, Роберт, в чем заключаются высшие проявления этого состоя­ния «родственные души». Но вот что я тебе скажу. Существуя отдельно от своей половинки, ты постоянно испытываешь тревогу. Не имеют значения об­стоятельства, не имеет значения, насколько изыс­канно твое окружение.
Быть половинкой — мучение, когда другая половинка от тебя далеко.

Потом взгляд в прошлое. Да, именно так. Рет­роспектива — как в кино, но гораздо быстрее. Ты много раз слышал фразу: «Перед ним промелькнула вся его жизнь». Роберт, это правда.

На меня неожиданно нашло вдохновение. Я те­бе уже говорил о том, как болело мое тело. Несмот­ря на то что это был сон, я все же ощущал боль. Итак, я сказал себе, что поскольку боль порождена сном, не обязательно ее испытывать. Роберт, при этой мысли боль прошла.

Я по-прежнему слышал­ рыдания, хотя Энн молчала. «Это в ее сознании, — дошло до меня, — а наши сознания настолько близки, что я их слышу».

— Если это сон, — прервал он меня, — почему ты не попытаешься проснуться?

Я повернулся и взглянул на него.

Быть вместе, наслаждаясь жизнью и обществом друг друга».

что – там, внизу? Я? Мое тело? Но я ведь обладал способностью выяснить все это. Я мог перенестись туда, вниз, увидеть свой труп.

Разве жизнь человека хоть как-то изменяется, когда он снимает пальто? Она не меняется и тогда, когда смерть лишает его оболочки в виде тела. Он остается той же самой личностью. Не более мудрой. Не более счастливой. Не более свободной. Такой же, как прежде.
Смерть – всего лишь продолжение жизни на другом уровне.

невыразительного мычания. «Да пускай

поставленными друг на друга флаконами