Роберт Джордан

Слушай чутко, думай крепко и не распускай язык.

Расслабься, парень. Принимай жизнь такой, какая она есть. Беги — когда приходится, сражайся — когда должен, отдыхай — ко­гда можешь.

Они считали его непобедимым. Они просто не понимали, что, когда подбрасываешь в воздух всё больше шаров, не только само представление становится более зрелищным.
Падение в конце тоже будет более впечатляющим.

– Мой язык делает меня невыносимым, Джолин, – вздохнув, ответил Мэт и дотронулся до медальона, скрытого под неплотно завязанной рубахой. – А медальон просто делает меня честным.

Быть дворянкой значило во всем идти первой. Это значило быть битой, чтобы не били других. Это значило жертвовать, рисковать жизнью, чтобы защитить тех, кто от тебя зависит.

на не женщина, Талманес, – предупреждая, прошептал Мэт. – Она Айз Седай. Даже не думай о ней как о женщине.
– Пытаюсь, Мэт, – ответил Талманес. – Но это сложно, – он помедлил и добавил: – Чтоб я сгорел.
– Поаккуратней при ней с желаниями. Иначе она их исполнит, – сказал Мэт, поглубже надвинув шляпу на глаза. – На самом деле, так едва не случилось мгновение назад.

Том покачал головой: – Что хорошего я нахожу в старости, это то, что тело все меньше нуждается во сне. Полагаю, умирание требует меньше сил, чем рост.

– Не знаю, – ответил он. – Может им нужно повесить предупреждение или что-то еще. Привет. Добро пожаловать в Хиндерстап. Мы убьем вас ночью и сожрем ваше треклятое лицо, если посмеете остаться после заката. Попробуйте наши пирожки. Марта Бейли печет их каждый день.

– Где она? – спросил он, повернувшись к паре Дев. Берална и Риаллин наблюдали за слугами.
– На втором этаже, – ответила одна из Дев. – Пьет чай трясущимися руками, аж фарфор чуть не трескается.
– Мы продолжаем уверять ее, что она не пленница, – добавила другая Дева. – Просто ей нельзя уйти.

Она полезла в карман платья и достала несколько листков бумаги. На одной был портрет Мэта.
– Ты так и не спросил, где я его достала.
– Ты – Айз Седай, – ответил Мэт, пожав плечами. – Полагаю, ты… ну, знаешь, его «насаидарила».
– Насаидарила? – невозмутимо переспросила она.
Он пожал плечами.