Дэвид Э.Шарфф

В предыдущих главах мы обсуждали, каким образом секс у взрослого индивида остается носителем физической составляющей первичных эмоциональных связей и играет для него ту же роль, что и физический контакт с матерью – для младенца.

Как только совершается помолвка, оба индивида, составляющие пару, берут на себя ответственность за условия жизни друг друга. Из совместного существования с супругом, обещавшим компенсировать все утраты и лишения, больше не удается исключать «плохую мать». Другими словами, в состоянии влюбленности либидинальные силы доминируют над антилибидинальными, заставляя влюбленного человека проецировать их за пределы пары, подавлять их в себе и отрицать их существование[138]

Сексуальные отношения являются средством установления связей с другим и в то же время приятным подтверждением этих связей

Занимаясь психотерапией с семьями, супружескими парами, индивидами и группами, я постоянно убеждался в том, что большинство людей боится сильных положительных переживаний: удовольствия, радости, любви, – гораздо больше, чем ненависти, страха или отчаяния.

Таким образом, сексуальные связи у взрослого индивида объединяют образы родительской семьи и воспоминания из прошлого с его актуальным семейным опытом, перерабатывая и сохраняя прошлое в новом контексте.

Иными словами, сексуальный опыт играет важную роль в жизни семьи: он обладает большим потенциалом, но вместе с тем и очень уязвим.

В общем, секс поддерживает интегративные силы депрессивной позиции против сил предшествующей ей параноидно-шизоидной жизни

основанных на мести и вражде, куда относятся и ее сексуальные отношения

ее проявления посредством проекции агрессивных импульсов на мужа казались ей настолько угрожающими, что ей пришлось подавить в себе сексуальность

страх агрессии в отношении его объектов и боязнь их мести. Он также боялся разрешения эдипальной ситуации. Один из вариантов заключался в том, что он убивает тех, кого любит