Все случаи смерти, являющиеся результатом поступка самого пострадавшего лица, действовавшего с полным сознанием этого
результата, представляют, независимо от своей цели, слишком существенное сходство для того, чтобы их
можно было распределить по различным родам; при самых разнообразных мотивах они могут считаться
только разновидностями одного и того же рода; кроме того, чтобы установить подобное различие, нужен
другой какой-нибудь критерий, а не преследуемая жертвой цель, которая всегда более или менее
проблематична.