Анастасия Долганова

В нарциссических же отношениях вина – это «горячая картошка», которой партнеры яростно перебрасываются. Между взрослыми людьми такая игра всегда построена на иллюзиях: в реальности ответственность разделена 50/50. Если у кого-то есть потребность избегать ответственности, то в таких отношениях всегда будет энергия, поскольку баланс так и не будет восстановлен. У кого-то всегда найдутся силы на то, чтобы бросить «горячую картошку» обратно.

Освобождающее горе

Переживание потери при всей своей мучительности освобождает от неактуальных планов и надежд и позволяет человеку выбирать для себя ту жизнь, которая действительно может состояться. В отношении потребностей этот процесс может быть прожит как горевание о своей детской жизни, которая нормальной не была и уже не будет. То, что случилось, необратимо. Именно надежда на то, что все можно изменить, заставляет жертву приносить детские желания и претензии в актуальные отношения. Пусть родители меня не принимали – но ты-то должен, если папа отсутствовал – то ты всегда будь рядом, если обо мне никто не заботился – то сейчас я не должна сама заботиться о себе, поскольку ты имеешь возможность остановить мою боль и взять на себя задачу опеки над уязвимым ребенком. Другой человек в принципе не может выполнить эти требования. Даже если будет очень стараться, даже если будет готов ради мира и спокойствия жертвы замереть и стать тем, кого она хочет видеть, у него не получится. Не только потому, что он живой человек и такие отношения двух взрослых неадекватны. У него не получится потому, что жертва не останется удовлетворенной: та часть ее потребностей, которая относится к травме, ощущается ею как вечный голод, который невозможно заглушить полностью.

Неудовлетворяемость потребности – это не признак недостаточных стараний партнера, а указание на ее травматическую природу.
С такими потребностями нужно прощаться и учиться жить дальше без них. Учиться жить с тем, что маме я никогда не буду интересна как отдельная личность, а не как источник ресурсов. Что папа никогда не будет принадлежать только моей семье. Что старший обожаемый брат все равно уйдет, оставив меня разбираться с пьющими родителями. И что никто, никогда и никаким образом не сумеет мне дать того, что я не получила (или не получил) в детстве, поскольку детство давно закончилось и все уже произошло.
Технически процесс горевания требует чувствительности и времени. Чтобы войти в это состояние и «выйти с другой стороны», нужно его чувствовать. Это самое сложное: время само по себе не лечит, если мы при этом отстраняемся от своих переживаний и просто ждем, когда все пройдет. Чувство нужно прожить. Плакать, если грустно, кричать, если приходит гнев. Отстраняться от людей, если нам не хочется никого видеть. Сидеть в прострации и депрессии, если боль настолько сильная, что ни на что другое не остается сил. Стонать от боли. Краснеть от стыда.
Таковы законы любого переживания: прожитое становится опытом, непрожитое – травмой.

Ты не уделяешь мне внимания, не помогаешь по дому, мало зарабатываешь, я достойна лучшего» – это обвинение.
«У меня есть потребности, которые важны для меня: потребность в том, чтобы обо мне заботились, опекали, чтобы я могла чувствовать свою значимость. У тебя другие потребности и другое видение отношений. Мне кажется, мы оба несчастны» – это предложение согласованного решения