Адриан Вулдридж

Это изменило суть понятия собственности: владельцам компаний больше не принадлежали заводы и станки — они владели лишь кусочками бумаги, обращавшимися на биржах. Изменилась и сама суть «владения»: зарабатывать на курсе акций было проще, чем заниматься хлопотными вопросами того, как управляется компания.

Слоун был сторонником идеи разветвленной корпоративной структуры. Экономист Оливер Уильямсон назвал разветвленную структуру важнейшей новацией в истории капитализма ХХ в.

DuPont. Она бурно росла во время вой­ны, снабжая вой­ска Антанты нитро­глицерином. Однако наступление мира поставило перед компанией проблему: стоит ли ей уменьшиться обратно до довоен­ных размеров (утратив наработанные умения и уволив какое-то количество рабочих)? Или стоит попытаться найти новые применения для новообретенных возможностей? DuPont пошла по второму пути, создав несколько подразделений для работы с отдельными продуктами — красками, в частности. За производство и продажу каждого продукта (или линейки продуктов) отвечал отдельный менеджер. Эти подразделения стали самостоятельными центрами формирования прибыли, а результаты их работы оценивались руководством компании с помощью таких показателей, как прибыль от инвестиций (ROI) [22].

Благодаря децентрализации мы получили инициативу, ответственность, развитие персонала, актуальность принимаемых решений и гибкость, — говорил Слоун. — Координация обеспечила нам эффективность и экономию» [23].

Слоун, контролируя работу гигантской корпоративной машины за счет своих возможностей по распределению капитала. Реагируя на внутреннее и внешнее давление, он постоянно видоизменял структуру компании. Журнал Fortune утверждал, что GM «избежала участи многих семейств позвоночных, тела которых постоянно росли, а объем мозга в сравнении с телом становился все меньше — до тех пор, пока они не вымирали… поскольку г-н Слоун постарался обеспечить компанию комбинированным мозгом сопоставимого с ней размера» [24].

История 1920-х гг. выглядит как описание рая до грехопадения — мир технологических чудес и материального прогресса, мир массового благоденствия и безграничного оптимизма. Но в том раю уже завелись свои змии.

Одним из них была задолженность по потребительскому кредиту.

Общая стоимость непогашенных закладных за дома взлетела с 12 млрд долл. в 1919 г. до 43 млрд долл. в 1930 г.: все больше семей прибегало ко второму и третьему перезакладу.

Гувер был последователем республиканцев-интервенционистов, уделявших особое внимание партийному контролю (и ответственности) за экономикой. «Времена, когда наниматель мог позволить себе втоптать своих работников в грязь шипованными подковами, уходят вместе с доктриной laissez-faire, породившей такие идеи», — писал он в 1929 г.

Второй проблемой была политическая неопределенность. Определенность для предпринимателей едва ли не главное требование: она позволяет им строить долгосрочные планы и делать долгосрочные инвестиции.

Можно отомстить или добиться мира — но нельзя сделать и то и другое