Такаси Нагаи

В конце концов, что такое человеческое тело? Это лишь сосуд для наполнения и опустошения, механизм для того, чтобы есть, переваривать, выделять мочу и испражняться».

Когда вы не можете решить проблему, подумайте о чем-нибудь другом»

Утром 9 августа 1945 года в одиннадцать часов две минуты атомная бомба c плутониевым ядерным зарядом взорвалась на высоте около пятисот пятидесяти метров над Мацуямой, в центре района Ураками города Нагасаки. В результате высвободилась огромная энергия атомного взрыва. И эта энергия, превратившись в ударную волну, движущуюся со скоростью около двух километров в секунду, разнесла и превратила в пыль все на своем пути. Вакуум, образовавшийся в центре взрыва, вобрал в себя то, что оказалось поблизости, поднял высоко в небо, а затем обрушил на землю.

Считается, что тридцать тысяч человек погибли мгновенно, более ста тысяч получили повреждения различной степени тяжести, а у бесчисленного множества людей возникли заболевания, вызванные радиацией. Облако дыма в небе, появившееся в результате взрыва, обломками и пылью заслонило солнце, и Ураками накрыла тьма, будто произошло солнечное затмение. Примерно через три минуты это огромное облако дыма начало рассеиваться и стало менее плотным. Солнечный свет снова озарил Землю.

Мне приходилось работать одной рукой, поскольку вторая плотно зажимала кровоточащую рану. Всякий раз, когда я забывал о ней и, пытаясь помочь очередному пострадавшему, убирал руку ото лба, кровь, как красные чернила, разбрызгивалась повсюду: и на стены, и на халат ассистирующей мне медсестры. Моя правая височная артерия была повреждена. Рана была не очень крупной, и я решил, что кровотечение хоть и опасно, но не угрожает жизни. В общем, я предположил, что с таким темпом кровопотери я продержусь около трех часов. Иногда я замирал, чувствуя угасающий пульс, но затем потребность помочь пациентам пересиливала инстинкт самосохранения, и я, забывая о ране, продолжал бороться за спасение своих пациентов.

Однако в этом мире есть много таких, кто радуется и утром, и вечером, потому что они нагрели руки на этой войне!

— Да, это так. Но это те, кто не должен существовать

Есть время жить и есть время умирать

Но где же красота в атомной бомбардировке? Я уверен, что вы бы никогда не развивали сумасшедшую мысль о новой войне, если вы хотя бы ненадолго оказались здесь в тот день и в то время и увидели все своими глазами. Если начнется еще одна война, то атомные бомбы будут падать повсюду, и миллионы обычных людей будут уничтожены в одно мгновение. О такой войне не будет ни красивых рассказов, ни песен, ни стихов, ни картин, ни музыки, ни литературы, ни исследований. Только смерть. Подобно муравейнику, раздавленному катком, вся Земля будет раздавлена этой войной. Разве это не безумство?

Как благороден, как величественен был тот огонь всесожжения 9 августа, когда собор вспыхнул, а пламя рассеяло мрак войны и принесло свет мира! Несмотря на всю нашу скорбь, мы увидели в этом что-то прекрасное, чистое и возвышенное. Восемь тысяч душ вместе с первосвященником вознеслись на небеса. Все без исключения были хорошими людьми, о которых мы глубоко скорбим.

Как счастливы эти люди, которые покинули мир, не зная о капитуляции своей страны! Как счастливы эти чистые души, агнцы, ведь они сейчас с Богом!

По сравнению с ними, как несчастна судьба тех, кто выжил.

Япония завоевана.

Ураками полностью уничтожен.

Горы пепла и щебня лежат перед нашими глазами.

У нас нет домов, нет еды, нет одежды.

Наши поля опустошены.

Ничего не осталось.

Посреди руин мы стоим группами по двое-трое, с непониманием глядя в небо.

Почему мы не закончили наш земной путь вместе с близкими в тот день, в то время? Почему мы должны влачить жалкое существование?

Потому что мы грешники. Да! Теперь мы действительно видим чудовищность наших грехов! Мне оставлена жизнь, потому что я еще не искупил грехи. Остались жить те, кто был так глубоко укоренен в своих грехах, что оказался недостоин того, чтобы предстать перед Богом.

Путь побежденной нации, по которому теперь должен идти японский народ, труден и несчастен, а контрибуции, наложенные Потсдамской декларацией, — огромное бремя. Но этот болезненный путь, которым мы идем, неся свой крест, разве это не путь надежды, который дает нам — грешникам — возможность искупить грехи? «Блаженны плачущие, ибо утешатся

Люди, никогда больше не начинайте войн!

С появлением атомной бомбы война может означать для человечества только самоубийство. Из атомных развалин люди Ураками обращаются к миру и взывают: «Больше никакой войны! Будем же следовать заповеди любви и помогать друг другу. Народ Ураками лежит в пепле и молится Богу: Сделай так, чтобы Ураками остался последней атомной пустыней в истории мира