Спускаясь по лестнице, Штрювер сказал, обращаясь скорее к себе, чем ко мне:
— Всему есть свой предел, который нельзя преступать из этических соображений.
Я почувствовал прилив благодарности к нему. Все это время я мучительно пытался представить себе, в каком состоянии мы бы застали меня еще несколько месяцев назад, если бы надумали нанести мне визит. Быть может, мы застали бы похожую картину. Только еще и с Пятницей в придачу. Ужас! Нет, лучше не думать…