Аполлон Григорьев

пробьюсь к ней навстречу!

Грубой руке моей дам я блаженство вкусить,

Ручки коснуться её... Не умело доселе любить

Сердце моё... не умело! Клянитесь вы, очи!

Я не видал красоты до сегодняшней ночи!

Меркуцио. Кости лишь да кожа: точно вяленая селёдка! Рыба ты, рыба!..

Как это ты так обрыбился? Он теперь весь расплылся в стихах Петрарки.

Любовь к любви
Бежит, как мальчики из школы, и лениво,
Как в школу мальчики, плетётся от любви.

О! сколь велика
Сила благодатная в качествах цветка,
Камня и растения!.. Сколь ни низким зрится
Что-либо живое нам, всё земле годится.
Нет равно и доброго, что бы не могло,
Уклонясь от правильной цели назначенья,
Сделаться источником злоупотребленья.
Добродетель самая обратится в зло, -
Если путь, ей избранный, в деле жизни ложен:
Делом же нередко порок облагорожен.
Вот, цветочка этого чашечка таит
Яд в себе и мощное средство исцеленья.
Ты его понюхай - силы оживит;
Но вкуси - и все твои мертвы ощущенья!
В сердце ль человеческом иль в цветке, равно
С благодатью смешано воли злой начало...
Если перевес оно в твари удержало,
Смертию быть пожранной твари суждено

сторожно-медленный шаг всегда верней.

На стену залезают только трусы.

Да что ж ты скажешь-то, кормилица? Ты от меня ничего ещё не выслушала.

Шевельнуть - значит с места сдвинуть, а ведь, храбрость-то в том, чтобы устоять на месте.

На стену залезают только трусы. Не держись стенки!

Как? Уж и зад показывать?