Скотт Хокинс

Но… Полагаю, вы согласитесь, что круг существ, способных причинить Отцу вред, весьма узок. Навскидку я могу назвать лишь троих: Дэвида, Герцога и Нобунунгу.

– Но ведь есть и другие, – возразила Алисия. – Из тех, кого мы редко видим. Возможно, Кью тридцать три Север? – При этом она задумчиво смотрела на Нобунунгу.

– Тот, который со щупальцами?

– Нет, это Барри О’Ши. Кью тридцать три Север похож на айсберг с ножками, помнишь? Он в Норвегии.

Майкл помог счистить грязь. Тело Маргарет было раздувшимся, пурпурным, гниющим. В глазницах копошились черви. Дженнифер выбралась из могилы и отправилась за своими вещами. Очистив лицо и руки Маргарет, Кэролин с Майклом проворно выбрались из ямы.

Дженнифер достала из сумки маленькую серебряную трубку, чиркнув спичкой, разожгла ее и глубоко затянулась. Потом со вздохом спрыгнула в могилу и принялась за работу. Обкуренная или нет, она была очень талантливой. Год назад Отец удостоил ее высшей похвалы: вручил белый пояс целителя. Теперь она сама, а не Отец, владела своим каталогом. Единственная из всех.

Дженнифер сделала глубокий вдох и снова опустилась на колени. Нахмурила лоб, стряхнула быстрым движением насекомых, наклонилась и прижалась теплыми губами к холодному рту Маргарет. Продержалась три вдоха, отпрянула, кашляя, и принялась втирать различные снадобья в кожу покойницы. Не случайным образом, а рисуя символы письменного пелапи: сначала честолюбие, потом восприятие и наконец сожаление.

, я… – Дженнифер вздохнула. – Нет. Может быть. Я не знаю. Просто… Я думаю, действительно ли станет хуже? Если мы просто… сдадимся? Позволим Герцогу или кому-то другому взять верх?

– Если Герцог исцелится настолько, что снова сможет питаться, о высокоорганизованной жизни можно забыть. И это не займет много времени. Возможно, лет пять. Может, десять.

– Да, я знаю. – Дженнифер снова раскурила трубку. – Поэтому у нас есть Отец. Герцог же… его способ хотя бы безболезненный. Даже мирный.

– Проклятье!

Дженнифер моргнула. Обычно Кэролин была очень сдержанной.

– Полегче. Возможно, твое сердце еще не готово нестись вскачь.

Его голос, его улыбка пробивались даже сквозь боль. Постарайся закричать. Закричи для меня. Если закричишь, я прекращу. Если закричишь для меня, я отпущу тебя.

Как вы, американцы, говорите? Был тише воды, ниже травы.