Всеволод Мейерхольд

он предполагал перейти к разговору о творческих и организационных функциях режиссёра, призванного решать масштабные задачи, не передоверяясь завлитам, не поддаваясь ни догматизму, ни эклектике и эпигонству, опираясь на лабораторные искания специального научно-исследовательского института (см. ниже с.90). От слов Ленина о значении фантазии он намечал переход к анализу тех элементов творческого процесса (волнение, воображение), которые противопоставлял рационализму.

Попытка Мейерхольда переадресовать Сталину и правительству овации, раздававшиеся в его адрес, могла бы быть принята как логичная, но она была негативно оценена Вышинским. Об этом много позже сказал А. П. Мацкину в частном разговоре М. Б. Храпченко. Вышинский «с присущим ему палаческим иезуитизмом» истолковал слова Мейерхольда «как вызов, брошенный власти, – вот вы меня отлучили от театра, загнали в тупик, а публика на моей стороне». Храпченко говорил Мацкину и о том, что Вышинский незамедлительно «в таком духе доложил Сталину»[120].

Попытка Мейерхольда переадресовать Сталину и правительству овации, раздававшиеся в его адрес, могла бы быть принята как логичная, но она была негативно оценена Вышинским. Об этом много позже сказал А. П. Мацкину в частном разговоре М. Б. Храпченко. Вышинский «с присущим ему палаческим иезуитизмом» истолковал слова Мейерхольда «как вызов, брошенный власти, – вот вы меня отлучили от театра, загнали в тупик, а публика на моей стороне». Храпченко говорил Мацкину и о том, что Вышинский незамедлительно «в таком духе доложил Сталину»[120].