Майкл Ондатже

Есть люди, которых разрушает несправедливость, а есть те, что сохраняют стойкость.

Вскоре после того в госпиталь привезли английского пациента, который для нее был похож на обгоревшего зверя.

— Двадцатилетняя девушка, которая добровольно отказывается от всех радостей жизни, чтобы любить призрака! —

Сколько, вы говорили, вам лет?

— Двадцать.

— Я был значительно старше, когда влюбился.

Хана молчит и после паузы спрашивает:

— Кто она?

Но он уже далеко.

Только после женитьбы я понял, что можно возбуждаться от беседы. Я никогда не думал, что слова могут быть эротичными. Иногда мне действительно больше нравится говорить, чем трахаться.

Даже когда он занимается с ней любовью и ее левая рука держит его выше браслета-«кара», где напряжены мышцы, Хана чувствует себя невидимкой в этом отсутствующем взгляде, пока из его груди не вырвется стон, пока его голова обессиленно не упадет ей на грудь. Все второстепенно, кроме того, что представляет опасность. Она научила его не молчать в минуты наслаждения, она хотела слышать это, чтобы узнавать, расслабился ли он, ибо лишь по звукам можно было понять, что он испытывает, как будто он захотел, наконец, обнаружить свое присутствие в темноте.

А ей нужно, чтобы дождь стучал по жестяной крыше и два тополя шелестели листвой под окном… ей нужен ш

Я нашел его лагерь, но его самого там не было — ушел в однодневную экспедицию. Я вошел в его палатку и осмотрелся: связки карт, семейные фотографии, которые он всегда возил с собой, и прочее. Уже выходя, я заметил вверху зеркало, прикрепленное гвоздиками к стене из шкур, в котором отражалась постель. Там, под одеялами, кто-то лежал, может, собака. Я откинул одеяло и увидел маленькую арабскую девочку, которая спала там, связанная.