В сущности, ограниченная война есть война, решение вступить в которую принимает президент, «не пробуждая общественный гнев» (имеется в виду отсутствие официального заявления). Это подразумевает отрыв от народа, то есть игнорирование принципа представительного государственного управления. Ограниченная война не лучше, не гуманнее и не праведнее, чем война полномасштабная, вопреки утверждениям ее поборников. Она убивает с той же самой неотвратимостью. К тому же, когда для одной стороны это ограниченная война, а для другой — тотальная, то более чем вероятно, что она окажется безуспешной, как понятно правителям, более привычным к алогичному мышлению.