Леонид Клейн

Один из главных секретов счастливой жизни — умение полюбить обыденность, примириться с ней как с важнейшей частью жизни.

этом-то и есть искусство любви к обыденности — попробовать взглянуть на нее иначе и увидеть то, что не имел возможности наблюдать прежде, сделать что-то по-другому. Встать на плечи великанов, чтобы подняться еще выше и сказать миру свое новое слово.

Горит звезда, дрожит эфир,
Таится ночь в пролеты арок.
Как не любить весь этот мир,
Невероятный Твой подарок?
Ты дал мне пять неверных чувств,
Ты дал мне время и пространство,
Играет в мареве искусств

оей души непостоянство.
И я творю из ничего
Твои моря, пустыни, горы,
Всю славу солнца Твоего,
Так ослепляющего взоры.
И разрушаю вдруг шутя
Всю эту пышную нелепость,
Как рушит малое дитя
Из карт построенную крепость.

Автор «Войны и мира» ведет нас по этажам этого здания, показывая, как устроена жизнь в отдельных квартирах, а потом вдруг будто бы взмывает над ним, чтобы показать его снаружи и поведать его историю и устройство, которое изнутри не разглядеть. И в этот момент возникает некое целостное знание — не только о событиях, описываемых в романе, но и о жизни в целом.

Банальности вечны и справедливы — рыба гниет с головы.

Кругозор подчиненных нужно расширять. И в первую очередь это необходимо делать перед сражением, запуском важного для компании проекта или же в начале изменений, когда важно участие каждого — в таких ситуациях просто необходимо обозначить сотрудникам горизонты, хотя бы в общих чертах объяснить стратегию и показать их роль в ее реализации. Основная масса сотрудников может быть пассивной, инертной и равнодушной, но в пиковые моменты люди хотят знать — зачем и почему они должны делать то, что должны

Герои произведений, как правило, решают задачи — глобальные

Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. <…>

Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
— А от чего же?
— От того чувства, которое есть во мне, в нем, — он указал на Тимохина, — в каждом солдате.