Олег Аронсон

Современного художника, как и в свое время Толстого, не может не интересовать взаимодействие художественного акта, особенно в публичном пространстве, с гражданским обществом

Мне представляется, что наиболее интересная фотография не столько нам о чем-то сообщает, на основании чего выстраивается ее интерпретация, сколько ставит определенную проблему.

днако к тому, что говорят художники, мы должны относиться, с одной стороны, внимательно, а с другой — дистанцированно, с некоторой отстраненностью, потому что то, что мы видим, что воспринимаем как зрители, отнюдь не всегда совпадает с автокомментарием, который мы прочитываем у художника.

перетасовывали идеологические знаки таким образом, что высокое становилось низким.

знаете, что Бергсон писал о времени, о памяти, у него есть очень интересная концепция памяти, которую развил позднее Жиль Делёз,

Думаю, что такие понятия, как «вспышка», «узнавание», «озарение», — а у него они, действительно, приближены к статусу понятий, — это то, что намекает нам на механизмы действия непроизвольной памяти.

опрос, который меня интересует, таков: при каких условиях образ становится видимым? Что вообще входит в понятие условий видимости?

Этим примером я хочу подчеркнуть, что существует зазор между «картинкой», то есть изображением как набором визуальных знаков (как сказали бы, наверное, семиотики), и образом, если подразумевать под ним образ мечты в данном случае. А такое понятие встречается у того же Беньямина.

Аура — это способ восприятия, о чем можно прочитать неоднократно у самого Беньямина.

И вот сегодня сложилось такое положение вещей, когда утрачивается специфический язык искусства.