Илья Яблоков

Популистский призыв к социальному равенству и обвинения олигархов в том, что они захватили власть в стране и игнорируют простого человека, были эффективным орудием привлечения голосов электората.

Исследователи отмечали важную роль гражданских активистов в революционных событиях в Сербии (2000 г.), Грузии (2003 г.) и Украине (2004 г.) [18]. Раз

демонстрировала, насколько концепции из советского прошлого до сих пор влияют на постсоветское настоящее

демонизация, построенная на теориях заговора, — это константа российских выборных технологий [79].

этом плане русская культура заговора наиболее близка к американской. Обе они гиперкритичны по отношению к федеральному правительству и подозревают его в «антинародной» политике.

Теории заговора вокруг взрывов домов в 1999 г. представляют нашу, отечественную, версию «терактов 11 сентября», когда правительство, используя трагедию, продвигает свою политическую повестку,

оправдывает насилие против граждан и постепенное введение авторитарного правления. Пока в российском обществе сохранялась возможность открыто обсуждать, кто стоял за терактами 1999 г., представители власти вынуждены были вступать в диалог с обычными гражданами и отчитываться перед ними [55].

реакция на убийство Немцова сравнима с реакцией на убийство Анны Политковской: сдержанная, формальная и циничная, характерная для таких ситуаций.

Для авторитарных лидеров страх — могучее оружие, и Путин тут не исключение» [61].

убежденность в том, что никакой оппозиционный политик в России не может действовать без согласования своих действий с Кремлем, стала почти аксиомой российской жизни.