Маркус Зусак

Городская улица была полна людей, но одиночество чужака не стало бы сильнее, даже если бы улица совсем опустела.

Не-покидание — проявление доверия и любви, часто распознаваемое детьми.

ХУЖЕ МАЛЬЧИШКИ, КОТОРЫЙ ТЕБЯ НЕНАВИДИТ, ТОЛЬКО ОДНО * * *
— мальчишка, который тебя любит.

Когда-нибудь, Лизель, ты сама до смерти захочешь со мной целоваться.

Как и почти любое отчаяние, все началось с видимого благополучия.

Им нравилось, когда ими командуют, а Виктору Хеммелю нравилось быть командиром. Уютный такой мирок.

Руди Штайнер боялся поцелуя книжной воришки. Наверное, слишком его хотел. Наверное, он так невероятно сильно любил ее. Так сильно, что уже больше никогда не попросит ее губ и сойдет в могилу, так и не отведав их.

Не кривлю душой (понимаю, что уже слишком много жалуюсь) — я еще не оправился от Сталина в России. Так называемой «второй революции» — истребления собственного народа.
И тут Гитлер.
Говорят, война — лучший друг смерти, но мне следует предложить вам иную точку зрения. Война для меня — как новый начальник, который требует невозможного.

Дую теплом себе в ладони, чтобы разогреть их.
Но трудно согреть руки, если души еще дрожат.

В подвале, когда Лизель писала о своей жизни, она поклялась, что никогда больше не станет пить шампанское: оно никогда не будет таким вкусным, как в тот теплый июльский день.