Игорь Смолич

В этом отношении величайшую заслугу в возрождении монастырской жизни следует признать за русским старчеством XVIII–XIX вв., которое в России непосредственно и самым тесным образом связано с именем старца Паисия Величковского.

Почин принадлежал той группе иноков, которая стремилась установить тесную связь с аскетически–мистическим духом древнего монашества, и в связи с этим особой оценки в истории русского монашества заслуживают старец Нил Сорский и его сподвижники. Замечательно то, что их почин пришелся на последние десятилетия XV в., когда процесс обмирщения еще не проявился с такой очевидностью, как в начале XVI столетия.

Завершая наше исследование, мы позволим себе напомнить читателю слова знатока истории русского монашества, мало известного на Западе мыслителя князя Сергея Николаевича Трубецкого († 1905): «Монастыри — это самое драгоценное сокровище нашей жизни, наша гордость, с каким бы высокомерным презрением ни относились к ним те, кто не знает духовной жизни, кто не хочет даже подумать о том, ради чего столь многие люди избирают этот жертвенный путь. Можно, конечно, говорить и о распущенности нравов в некоторых монастырях, и о лености, о бездельничанье монахов, и об их пороках, — нигде контраст между идеалом и жизнью не был так велик, как в монастырях, хотя и нигде больше он не переживался так глубоко и мучительно. Мы ценим монастыри как учреждение, в котором учение Церкви выразилось в самой жизни… Мы ценим монастыри, невзирая на их недостатки и немощи, ради тех святых жемчужин, которые сияют из–за их стен. Они были местом духовного и нравственного воспитания народа» [1358].

Старец Нил Сорский, родившийся в 1433 г., происходил из московской боярской семьи Майковых [113]. На иноческое поприще Нил вступил в Кирилло–Белозерском монастыре. Недовольный тамошним монашеским бытом, Нил решил отправиться на святую Афонскую гору и познакомиться с житием святогорских иноков в надежде получить там ответ на разные мучившие его вопросы. Живая религиозная душа юного Нила, его мистические наклонности и богословские искания не нашли полного удовлетворения в несколько суховатой духовной атмосфере Кирилловой обители [114].

Первые связи Древней Руси с Афоном восходят к XI в. В XII в. там уже был русский монастырь с названием Ксилургу; в 1169 г. русские монахи получили на Афоне еще один монастырь — св. Пантелеимона, который стал называться Русским монастырем [115]. В XIII в. сношения с этими обителями были надолго прерваны из–за татарского нашествия и опустошения Южной Руси. Интенсивные взаимосвязи восстановлены были лишь в конце XIV и в XV в., когда многие русские иноки побывали на Афоне. В Спасо–Каменном монастыре, как уже упоминалось, одно время настоятелем был грек Дионисий, который ввел в обители Афонский устав. На Святой горе переводилось много книг (в основном это делали южные славяне), эти переводы приходили на Русь; среди них были книги, содержавшие общие сведения об исихазме [116].

Не удивительно поэтому, что он ушел из большого монастыря в поисках уединения и тишины, дабы опытно пережить то, чему учился на Афоне, — красоту мистического погружения в умную молитву, «хранение сердца» и «трезвение души», чтобы, взбираясь по этой «лествице в рай», достичь цели христианской жизни и исихии — сподобиться «обожения».

Житие Нила Сорского, к сожалению, утрачено, но из других сочинений его современников мы знаем, что они считали старца Нила «начальником скитожительства» на Руси; этим подчеркивалось то обстоятельство, что он ввел в жизнь древнерусского иночества нечто новое и тогда еще неведомое.

На Афоне Нил, как он писал потом, жил «как пчела, перелетая с одного доброго цветка на лучший», чтобы изучить «вертоград христианской истины» и жития, «оживить свою зачерствевшую душу и уготовать ее ко спасению». Насытившись духовно, обретя душевный мир, Нил вернулся на родину. Дома, в Кирилловом монастыре, он на все смотрел теперь иными глазами.

творение Нила «Предание о жительстве скитском» ревностно переписывалось теми, кто разделял воззрения великого старца,

Паломничество на Афон очень сильно повлияло на религиозные воззрения Нила — там окончательно сложились его взгляды на внутреннюю и внешнюю сторону жизни христианского подвижника. Литературное на