Михаил Финогенов

отоп в ясный день

обвинения в личной безответственности были лишь своего рода отвлекающим маневром, как это часто бывает в сообществах, переживающих атаки климатического террора. Вместо контроля личного потребления мы часто выбираем возмущение, отчасти потому, что это проще всего, и отчасти потому, что возмущение сегодня стало модной формой проявления добродетельности. Но такой выбор в большинстве случаев ничего не решает и часто ослепляет нас перед лицом более реальных опасностей.

«В кругу специалистов по водным вопросам есть выражение, — сказал мне Глейк. — Если глобальное потепление — это акула, то водные ресурсы — ее зубы».

одном исследовании, посвященном воздействию человека на морскую флору и фауну, сообщается, что непострадавшими остаются лишь 13% океана (273), а некоторые части Арктики так изменились от потепления, что ученые уже задаются вопросом, как долго они еще смогут называть эти воды арктическими

Нет ничего приятного в том, чтобы оказаться правым насчет конца света. Тем не менее люди тысячелетиями обсуждают неминуемый апокалипсис и извлекают новые уроки из каждого воображаемого сценария. Казалось бы, общество, чья культура пропитана апокалиптическими мотивами, должно уметь принимать новости о глобальных угрозах. Но вместо этого мы относимся к ученым, озвучивающим крики планеты о пощаде, как к паникерам. И пусть даже киноиндустрия вовсю эксплуатирует апокалиптические сюжеты, но, когда дело доходит до осознания реальных опасностей потепления, мы страдаем от жуткой нехватки воображения. Это и есть климатический калейдоскоп: нас может заворожить угроза, находящаяся прямо перед нами, но четко разглядеть мы ее не сможем.

Существует также эффект неопределенности, предполагающий, что людям настолько некомфортно находиться в состоянии неопределенности, что они готовы согласиться на менее выгодный для себя результат, лишь бы не иметь с ней дела. В теории, если речь о климате, неопределенность должна становиться мотивацией к действию и — поскольку неясность возникает из разнообразия человеческих факторов — вполне конкретным указанием, но мы почему-то склонны воспринимать его как некую обескураживающую загадку.

Разумеется, мы пока не знаем, сколько страданий принесет глобальное потепление, но масштаб разрушений может раздуть этот долг до колоссальных размеров по любым существующим стандартам — больше любых известных истории долгов одних народов перед другими. Большинство из которых, кстати, так и не были выплачены сполна.

За прошедшие столетия человечество испытало столько боли, что научилось смиряться с тем, что нас ждет в ближайшем будущем, и отрицать отдаленные перспективы. Мы забываем все, что когда-то говорили о моральной неприемлемости того мира, в котором теперь блаженно прозябаем.

Но большинство войн, и об этом важно помнить, велись за ресурсы и часто начинались из-за их нехватки, обусловленной высокой плотностью населения

И, наверное, поэтому столь многие из них предпочитают не бить в набат по поводу потепления: они уже знакомы с апатией общества, и теперь им остается только изводить себя сомнениями по поводу того, когда и как именно надо поднимать тревогу.