— Прости, — произнес Натаниэль.
Эндрю отвел кулак, но не замахнулся. И не потому — Натаниэль это знал, — что ему мешал наручник; рука Эндрю заметно дрожала, и лишь чудовищным усилием он сдерживался от того, чтобы прямо сейчас снести Натаниэлю голову. Натаниэль молчал, не желая подталкивать его к тому или иному решению. Наконец Эндрю разжал пальцы, и рука, скованная металлом, безвольно повисла.
— Еще раз услышу — убью, — сказал он