Надежда Сечкина

Просто я готов дать человеку второй шанс. Второй, третий, четвертый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем тебе дадут все остальные.

Скажем, так: трое могут хранить тайну, только если двое из них мертвы.

— Отъебись, пидор, — среагировал Сет.
— Мне не нравится это слово, — подал голос Эндрю. — Не употребляй его.
— Я мог бы сказать «отъебись, ушлепок», но тогда было бы непонятно, к кому из вас я обращаюсь.

Он нарочно изнурял себя тренировкой, чтобы избавиться от мыслей о «Лисах», экси и своем прошлом.

Добро пожаловать домой, Нил.

— Дом… — прошептал он, чувствуя, что должен произнести это вслух. Дом. Нечто для него незнакомое. Несбыточная мечта, пугающая и прекрасная одновременно. Сердце бешено заколотилось, чуть не выскакивая из груди. — Добро пожаловать домой, Нил.

— Эндрю! Не оставляй меня наедине с этими дебилами надолго. Я уже слишком стар, чтобы вытирать им сопли.

— Ох, тренер, как я вас понимаю, — отозвался Эндрю.

и, наконец, Эндрю, который в кои-то веки не пытался отрицать, что между ними все-таки что-то серьезное.

— Трезвый Эндрю — это вообще хорошая идея, плохая или из разряда «сдохнем и не успеем пожалеть»

— Единственное, чем мы отличаемся, — это удача и вера.

— И психоз, — прибавил Нил.

Рене улыбнулась.

— Не совсем так. Я — плохой человек, который изо всех сил старается быть хорошим, но я бы даже не пыталась стать хорошей, если бы не внешние обстоятельства.