Александр Вертинский

Вам, проживающим за оргией оргию, имеющим ванную и тёплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию, вычитывать из столбцов газет?

О войне никто не хотел думать

Во время выступлений в Киеве я заметил мужчину и женщину, которые не пропускали ни одного моего концерта. Сидели они всегда в первом ряду. Она бешено аплодировала мне, а он, как безумный, наотмашь лупил её по щекам. И так каждый раз. Я уходил за кулисы в слезах отчаяния, догадываясь, что эта женщина — из тех самых, «распятых» кокаиновой смертью

Падать, так с большого коня! — сказал он… и повёл меня в кассу.

Перед открытием занавеса я выпил её до дна.
И сразу все стало просто. По телу разлился блаженный покой.

В перерывах между концертами я скучал, не знал, куда себя деть. Душа жаждала встряски. И, как часто бывает, встряхнуться пришлось совсем не так, как хотелось.

Жили мы под гетманом. По-моему, так, потому что Петлюра пришёл позже. А может, это уже было его время.

Ловкие и пронырливые нищие вскакивали на подножку вашего экипажа и услужливо сообщали очередные новости.

В такие дни на стенах города вдруг появлялись расклеенные приказы генерала Слащова: «Тыловая сволочь! Распаковывайте ваши чемоданы! На этот раз я опять отстоял для вас Перекоп!»

Хозяин его был знаменитый русский негр Федор Фёдорович Томас, бывший хозяин московского «Максима»