Валерий Астапов

Значения смерти кроются в разнообразии жизни, и толь

только когда мы поймем душу индивидуума, мы сможем понять его личный смысл смерти

Одним из парадоксов в психологии смерти является то, что мы, признавая, что все люди смертны, себя лично таковыми не считаем.

Хотя все три направления, – отрицание, страх, желание, – являются динамически взаимосвязанными, пара логически противоположных тенденций, таких, как отрицание-страх или отрицание-желание, может охарактеризовать дух, или говоря о коллективном выражении, культуру, религию или историческую эпоху.

Мазохизм также является защитой от садистских импульсов, которые сохраняют жизнь через уничтожение опасности; садизм, в свою очередь, является защитой от мазохистской тенденции, когда она сама воспринимается как угроза

тревога сопровождает интеллектуальную активность как ее тень». Этот афоризм проистекает во многом из факта, что знание имеет неудобную тенденцию неожиданно обнаруживать все новые и новые сферы неведения, а следовательно, порождает тревогу, которую было призвано ослабить

испуг, паника, шок и травма, которые все могут быть рассмотрены как эффекты, полученные вследствие неудачной попытки тревоги осуществить свою сигнальную функцию

испуг и паника появляются, когда тревога проявляется слишком поздно для индивида, чтобы избежать противостояния с некой опасностью, и что шок и травма возникают, когда что-то случается совершенно неожиданно

Испуг и паника являются, следовательно, формами тревоги в той мере, что они включают в себя ожидание «все-еще неизвестного» в форме боязни уничтожения

кульминация тревоги и страха – это ужас и паника, под которыми я имел в виду прекращение сознательной деятельности и ее замещение всецело рефлекторной реакцией бегства