Денис Попов

В-третьих, я усвоил науку эксцентричности: человеку бесполезно трудиться над созданием репутации чудака, если он при малейшем подстрекательстве возвращается к нормальному образу действий

для него ругательство является не речевой вспышкой, а обдуманным выражением глубинного желания.

но все юристы для меня непостижимым образом выглядят одинаково. Они представляют собой некую смесь испуганной и одновременно удовлетворенной личности, словно переходят оживленную улицу, где каждую секунду ожидают наезда, однако им доподлинно известно, что за бумагу нужно вручить водителю, если тот задавит их насмерть, и она уже лежит у них в кармане.

Однако, хотя сейчас я и не особенно загружен работой, все-таки хотел бы услышать предложение.

Предложение суммы столь ничтожной, что я даже не буду ее упоминать.

испуганный человек враждебен едва ли не рефлекторно, в порядке защиты.

единственное, чего никогда не захочешь оставить в ящике комода, — это любопытство.

жизнь досадные неприятности. Пока еще у меня никогда не возникало серьезных затруднений из-за отъявленного лжеца, но вот человек, который предположительно говорит правду, — безусловный геморрой

она следовала тому, что Вулф называл англосаксонской теорией обращения с эмоциями и десертом: заморозь их и спрячь у себя в животе.

Конечно же, я был груб с вами, и в подобных случаях я неизменно сожалею, что не сведущ в искусстве грубить изящно. Я пользуюсь лишь упрощенными вариантами, в том числе и в бестактности.