Затишье может быть утешительным, успокоительным и даже целительным. Оно может стать временем перенастройки душевных струн и восполнения запасов. Затишье может ассоциироваться с состоянием безмятежного зависания над землей, с затяжными грезами разума, с промежутком в невесомости. В затишье можно впасть в дрему или в транс.
Однако для многих творческих людей, с которыми я знакома, слово «затишье» означает что-то диаметрально противоположное: отсутствие, изъян, незавершенность, что-то смертоносное и опасное, причину страха и меланхолии. Такое понимание имеет под собой многоуровневые основания:
1. Суеверность. Творческим людям свойственна вполне резонная тревога, напоминающая, что без постоянной практики творческие способности атрофируются. Вера в себя пошатнется, мускулы станут дряблыми. То, что начинается с затишья, заведет в колею, из которой уже не выбраться. Муза сбежит.
2. Kапитализм. Мы живем в культуре высоких достижений и острой конкуренции. Даже творческие люди, эти вечные посторонние в своей стране, — они якобы менее зависимы от стандартных запросов рынка, чем большинство, — живут с чувством, что должны выдавать на-гора по максимуму и использовать каждый свой день на полную катушку. Даже те, кто живет за городом, среди сельского затишья, чувствуют, что время поджимает, что от них неукоснительно требуется блистать и поддерживать связь с миром. Даже идея самосовершенствования — казалось бы, безобидная — может служить дубинкой самодисциплины.
3. Экзистенциальный страх. Мы живем в культуре, где даже самый банальный и пустой жест ценится выше, чем воздержание от жестов. Многие из нас предпочтут бездумно заниматься какой-то рутиной, чем столкнуться с перспективой сидения сложа руки. Творчество — дело ненадежное не только в финансовом, но и в экзистенциальном отношении. Чуть ли не всякий писатель скажет вам, что остается писателем, только пока пишет. Едва писательская работа прерывается, начинаются терзания: обвинения в свой адрес, страх исчезнуть без следа, страх не оставить следа в истории, страх растерять всё лучшее, что в тебе было, и т. п. Описывая экзистенциальные сложности, на которые натыкаешься при попытке внутренне смириться с незаполненной пустотой, с этой глумливой белизной, писательница Kейт Замбрено отмечает: «Я знаю, что лучше бы выйти из дома, когда работа буксует и не клеится, но в груди словно бы что-то скребется: мол, если я пишу плохо, то и выходной не заслужила. Я склонна сползать в какое-то существование вполнакала, чувствую себя ленивцем на ветке, смотрю на мир сквозь жалюзи».
4. Целительная привычка. Для тех, кому