Адиб Хоррам

Как это возможно, что я турист в собственном прошлом?

Я наклонился, чтобы поцеловать Лале в голову. Она начала выкручиваться, но сопротивлялась не так уж активно

даже если это лишит Стивена Келлнера еще одного замечательного повода разочароваться во мне.

У меня не было поводов впадать в депрессию. Со мной никогда не случалось ничего по-настоящему плохого.

Я чувствовал себя таким неполноценным.

Для Фарибы Бахрами любовь была полем возможностей, а не бременем.

Интересно, может, все отцы втайне хотят убить своих сыновей? Хотя бы чуть-чуть.

Возможно, это многое объясняет в поведении Стивена Келлнера.

— Расслабься, Дариуш. Он это каждую неделю делает.

Надо думать позитивно, внучок. Лекарства — для стариков. Таких как я.

Когда Сухраб обнял меня, у меня в животе что-то шевельнулось. Щеки залил румянец.

— Зачем тебе эта депрессия? — Дед потряс пузырьком с таблетками. — Надо думать позитивно, внучок. Лекарства — для стариков. Таких как я.