Ginger_Elle

Джордан хотел встать с кровати, но Тейт сумел уцепиться за его рукав:
– Не уходи, пожалуйста… Я… я… – Тейт не мог придумать никакой вразумительной причины, почему Джордан должен был остаться, кроме той, что он безумно этого хотел. Он не думал сейчас о чём-то таком – о сексе, к примеру, – он просто хотел, чтобы Джордан остался с ним. – Прости, я не могу выдумать предлог. Просто останься.
– Значит, мне нужно срочно уходить, – Джордан вытянул рукав из слабых пальцев Тейта.

Что бы мальчишка ни делал, стоило ему приблизиться к Спектеру, как он превращался в вышколенную, но всё равно плохую прислугу. Ингрэм знал, что отличает плохую от хорошей: хорошая умеет делать вид, что она не работает, а совершенно искренне заботится о нанимателях и клиентах. Мальчишка сейчас всем своим видом демонстрировал, что делает работу, которая ему не особо нравится.

Ингрэм разжал пальцы и провёл ими по лицу от переносицы к подбородку. Ладони пахли металлом. Запах был таким сильным, что чувствовался на языке

Ингрэм разжал пальцы и провёл ими по лицу от переносицы к подбородку. Ладони пахли металлом. Запах был таким сильным, что чувствовался на языке

Ингрэм взял наконец в руки айпад. Первый слайд в презентации был предельно простым: чёрный текст на белом фоне. «Конфиденциальные услуги для джентльменов. Безопасность. Высочайшие стандарты. Элегантность».
Ингрэм усмехнулся и провёл пальцем по экрану.
Увидев это слово напечатанным, он понял, что именно это заставило его обратить на Тейта внимание. Необычные в столь молодом человеке черты – сдержанность и элегантность движений. Ему, наверное, полагалось бы вести себя совсем иначе: и это бросилось в глаза, когда он увидел Тейта в окружении других молодых людей. Он был другим. Куда более незаметным – но если его всё же замечали, потом невозможно было отвести глаза

Ингрэм все эти дни думал, что слишком замечтался, и, когда увидит Тейта вживую, тот окажется вовсе не таким идеальным. Но тот по-прежнему был ошеломляюще красив. Волосы были разделены косым пробором и зачёсаны назад. Они как будто бы были темнее, чем запомнилось, и в этом чуть более мрачном и строгом обрамлении черты лица становились резче, определённее и утончённее. Ингрэм видел лица ярче и красивее, но именно это заставляло что-то переворачиваться в груди, а потом замирать, и он боялся сделать новый вдох, чтобы не разрушить очарование. А может быть, дело было и не в лице вовсе… А в том, как оно менялось, как чуть приопускались веки – устало или многозначительно, как мягко касалась губ улыбка…

Тейт понял, что на него смотрят. Чужие взгляды не вызывали в нём смущения, но и польщённым он себя тоже не чувствовал: он просто знал, как выглядит, и научился с этим жить.