Элизабет фон Арним

Похоже, люди могут быть по-настоящему счастливы только парами — любыми парами, не обязательно любовными; пары друзей, матери и дети, братья и сестры

но на свете есть множество восхитительных вещей, и на что человеку даны силы, как не на то, чтобы от них отказываться?

и иногда я верю, правда верю, что когда о чем-то много думаешь, все получается

– Только представьте, уехать на целый месяц, от всего, в рай…

За ужином щеки у нее были красные, а глаза ярко блестели.

– Кто это у меня такая хорошенькая! – воскликнул, заметив это, Уимисс.

Он и в самом деле был сегодня ею доволен. Весь день она снова была его Люси, такой нежной и сладкой, ни разу не сказала свое «но» и не пыталась выйти из комнаты. Она беспрекословно его слушалась, и сейчас, в этом ярком свете, с ярким румянцем, действительно была хороша.

– Кто это у меня такая хорошенькая! – повторил он, накрыв рукой ее руки. Честертон при этом смотрела в пол.

Потом он заметил, что она накинула на плечи вязаный шарф и осведомился:

– Чего ради ты нацепила эту штуку?

– Мне холодно, – сказала Люси.

– Тебе холодно? Чепуха! У тебя руки горячие, как печка. Только сравни с моими.

И тогда она сказала ему, что, наверное, простудилась, а он, убирая свою руку и с перевернутым лицом, объявил:

– Что ж, если вспомнишь, что ты творила вчера, то поймешь, что заслужила.

– Полагаю, что да, – согласилась Люси и пообещала, что через двадцать четыре часа вся ее простуда пройдет.

Для Эверарда же, начала понимать Люси, дискуссии были проявлением противоречий, а он терпеть не мог противоречий, он даже не любил ничтожной разницы во мнениях. «Есть только один взгляд на вещи – правильный, – любил он повторять. – Так какой смысл во всех этих разговорах?»

Душевно же он был более чем удобным – он был роскошным. Какой покой она ощущала, слушая его разговоры! От нее не требовалось никаких мыслительных усилий. Мир, согласно его взглядам, был либо таким, либо этаким. Для отца ничего не было либо таким, либо этаким, приходилось вслушиваться, напрягаться, стараясь понять систему различий, бесконечно множественных, изящных, труднодоступных особенностей. Что же касается Эверарда, то его деление всего вокруг на две категории – для него все было либо белоснежным, либо черным-пречерным – действовало невероятно утешительно, как римско-католическая церковь. Ей не надо было напрягаться или беспокоиться, достаточно подчиниться. И подчиниться какой любви, какой надежности!

. «В конце концов, – взмолилась она, – что может быть лучше преданного мужа?»
И вдова, пережившая трех мужей и прекрасно знавшая, о чем говорит, ответила со спокойствием того, кто отошел от активных дел и, пребывая на заслуженном отдыхе, имеет право выносить суждение: «Его отсутствие».

о вечерам в четверг он обычно играл в бридж в своем клубе, и в течение пяти таких вечеров, как он потом объяснял ей, играл одной рукой, а второй думал о ней

Книга, которую Люси читала перед тем, как заснуть, выпала у нее из руки и открытая валялась у его ног. Если она так обращается с книгами, то стоит подумать, прежде чем доверять ей ключ от его книжного шкафа. Это была одна из Вериных книг – Вера тоже обращалась