Владислав Федюшин

Родители, спешащие отвести тревожных, гиперактивных, печальных и/или невоспитанных детей к психиатру, тем самым демонстрируют, что их претензии к ребенку столь высоки, что сами они не могут помочь ему справиться с кризисами, страданиями, тревогами и периодами эмоциональной нестабильности. Внимание к субъективной жизни детей, равно как и взрослых, требует менее напряженной связи с временем; эпизоды скорби или конфликта, присущие детству и отрочеству, могут вылиться в пропущенный период обучения, плохую успеваемость в спорте или даже потерю популярности среди одноклассников — в обществе, где ценность человека определяется исходя из «ценности наслаждения», которой наделяет его социальная группа, это станет причиной сильного нарциссического страдания.
Именно родители не могут вынести столкновения своих детей с неизбежными жизненными конфликтами и кризисами и не терпят мысли о том, что из-за превратностей субъективной жизни те могут отстать в рано начавшейся гонке за «выгодным местом». Такие родители предпочитают лечить страдание своих детей медикаментами, чтобы быстро (вновь) приспособить их к требованиям школьной программы и общественным идеалам

После того как Александр, сын Филиппа, Македонянин… поразил Дария, царя Персидского и Мидийского, и воцарился вместо него… он произвел много войн и овладел многими укрепленными местами, и убивал царей земли. И прошел до пределов земли и взял добычу от множества народов… Александр царствовал двенадцать лет и умер. И владычествовали слуги его, каждый в своем месте. И по смерти его все они возложили на себя венцы, а после них и сыновья их в течение многих лет; и умножили зло на земле.
Первая книга Маккавейская. 1:1–9

Филипп был убит одним из своих телохранителей и прежним любовником в зените своего могущества, в день свадьбы его дочери Клеопатры в театре в Эгах. Утверждают, что убийцей двигала обида за то, что Филипп не покарал лиц, изнасиловавших его на одном из обычных придворных пиров. Всего за несколько минут до убийства процессия внесла в театр изображения 12 богов; 13-м был портрет самого Филиппа. Этим он приравнивал свою земную власть к власти богов. Многие греки сочли это дерзостью и кощунством, а его гибель — божественным наказанием. Безусловно, факт убийства его в театре был трагической иронией. Зрители пришли туда лишь затем, чтобы увидеть безотлагательную божественную кару осквернителя мифических героев. Именно такой спектакль судьба предложила аудитории, собравшейся в тот день в городском театре. Жизнь подражала искусству.

Но если буржуазное общество столь непостоянно, как думает Маркс, каким образом живущие в нем могут принять какую-либо одну свою личность как настоящую? При всех возможностях и потребностях , которые бомбардируют личность, и всех отчаянных устремлениях, которые ей движут, как может человек четко определить, какие из них жизненно важны, а какие — просто случайны? Природа этого недавно обнаженного модерного человека может оказаться столь же неуловимой и загадочной, как и природа прежнего одетого — возможно, и более неуловимой, ведь уже нет иллюзий о существовании реальной личности под масками. Потому и сама индивидуальность может раствориться в модерном воздухе наряду с общиной и обществом.

Загадка в том, почему же столь многие модерные интеллектуалы желают задохнуться в ней вместе с Фуко. Подозреваю, ответ в том, что Фуко дает поколению беглецов из 1960-х годов историческое алиби мирового масштаба, оправдывающее чувство беспомощности и пассивности, которое охватило столь многих из нас в 1970-е. Нет смысла противостоять угнетению и несправедливости модерной жизни, если мечты о свободе всего лишь добавляют в наши цепи новые кольца; как только мы признаем абсолютную бесполезность всех усилий, то, по крайней мере, сможем расслабиться.

так и есть, но шутка именно в том, что люди модерности наделены героизмом несмотря на отсутствие его атрибутики; они тем более героичны, что их тела и души не имеют соответствующего убранства.***

Движущаяся улица, которую наблюдает Парнок, расчеловечивает людей, а вернее — дает им возможность расчеловечить себя самих, лишиться лица — а значит, избавиться от ответственности за свои поступки. Эти лица и люди погрузились в «страшный порядок, сковавший толпу».

Они помогли, как сказал Мозес, «связать воедино распустившиеся нити и износившиеся края нью-йоркских артерий» и привнести в этот невероятно сложный регион единство и связность, которых тут никогда не было.

Они возвращают опыт мира, который не завоевывается, а освобождается, опыт свободы, которая должна пробудить силу Эроса, связанного репрессивными и окаменевшими формами отношений между человеком и природой. <…> Оправдание удовольствия, уход от времени, забвение смерти, тишина, сон, ночь, рай — принцип нирваны как жизнь.

Троцкий, один из главных вдохновителей Петербургского совета, описывал этот орган как воплощение потребности в «организации, которая была бы авторитетна, не имея традиций, сразу охватила бы рассеянные стотысячные массы, почти не имея организационных зацепок; которая объединяла бы революционные течения внутри пролетариата, была бы способна на инициативу и автоматически контролировала бы самое себя и — главное — которую можно было бы в 24 часа вызвать из-под земли».