Клэр Бишоп

Сложное наслоение референций, многие из которых невозможно разгадать без посторонней помощи, производят впечатление, «что кто-то, в отличие от тебя, знает назначение этого пространства и то, какие события стоят за каждой сценой»; как отмечает художник, благодаря этой беспомощности психологическая поглощенность уравновешивается ощущением собственной непосвященности и неустранимого барьера, «будь то барьер культурный, интеллектуальный или политический»

поскольку инсталляция старается пробудить зрительские фантазии, индивидуальные воспоминания и культурные ассоциации, символически нагруженная «сцена сна» предлагает максимально точную и плодотворную сравнительную модель для описания опыта восприятия этих произведений. Использование найденных материалов, изношенность которых аккумулирует в себе индексальные следы предыдущих владельцев, типично для инсталляций данного типа и служит дополнительным стимулом для размышлений и свободных ассоциаций. В высшей степени субъективная критика, сопровождающая эти часто тревожные пространства, и необходимость непосредственного их восприятия, на которой настаивают художники, усиливает этот акцент на психологическом методе интерпретации. И быть может, ключевая идея, возникающая в текстах об этих работах, состоит в том, что традиционная перспектива с одной-единственной точкой зрения отменяется множественными и фрагментированными перспективами, которые предлагает искусство инсталляции: в итоге наше иерархически упорядоченное и центрированное отношение к произведению искусства (а также к самим себе) подрывается и дестабилизируется.

Один из ключевых тезисов феноменологии Мерло-Понти гласит, что «вещь никогда не может быть отделена от того, кто ее воспринимает, она никогда не может быть абсолютно вещью в себе, поскольку ее артикуляции являются артикуляциями нашего существования и поскольку она полагает себя конечной точкой нашего взгляда или пределом того сенсорного исследования, которое облекает ее человечностью»