Анна Турунтаева

Жизнь проходит так быстро и теряет всякий смысл, если не принуждать себя иногда переживать счастливые мгновения… А в конце последними мыслями будут несколько прекрасных воспоминаний — подобные жемчужинам, хранимым в тайне.

В этом обществе было не принято проводить разделение между видами искусств. Стриндберг рисовал, Мунк писал, Пшибышевский играл на фортепьяно.

Любовные хитросплетения в среде «Поросенка» и вокруг нее послужили толчком к созданию многих художественных произведений — как Мунка, так и Стриндберга, и Пшибышевского.

Когда картина была выставлена в первый раз — это произошло 3 декабря 1893 года в Берлине, — она называлась «Отчаяние»; позже она получила название «Крик».

«Отчаянием» завершался тот самый берлинский цикл картин, который Мунк задумал еще весной. Он назвал его «Die Liebe» — «Любовь». Это была первая сознательная попытка Мунка создать именно серию картин. В дальнейшем идея единого цикла картин, или фриза, все больше завладевает воображением художника. Цикл «Любовь» был сравнительно небольшим, он состоял всего из шести картин. Первая — «Летняя ночь», также известна под названием «Голос». На ней изображена женщина, стоящая среди сосен на берегу моря лицом к зрителю. У нее за спиной видно низко висящую луну, которая отражается в море, и широкую лунную дорожку. Следом за «Голосом» шел «Поцелуй», где мужчина и женщина в прямом смысле слова сливались в страстном поцелуе («в один комок», по замечанию недовольного берлинского критика). Следующей стадией любви, по Мунку, была ревность, и заканчивалось все отчаянием — или криком.

Пшибышевский был горячим поклонником Мунка, он ставил перед собой задачу разъяснить широкой общественности революционный характер его творчества: «Все темное и неясное, для чего в языке еще не найдено слов, что существует исключительно в виде бессознательных влечений, обрело у него цвет, тем самым выйдя на всеобщее обозрение».

Личность Мунка завораживала и Акселя Галлена:

Это очень привлекательный человек, высокий, с впалой грудью, рассеянным взглядом светлых глаз, маленькими и страшно худыми руками. Спокойно и кротко он замечает, что вся его жизнь, начиная с детства, была одной сплошной болью. Иногда, оживая, он способен на язвительную и горькую иронию.

Мунк всегда неохотно признавал факт чужого влияния — даже в качестве творческого импульса. Однако в случае с Гогеном — речь идет прежде всего о картинах — он все же снисходит до признания, говоря о себе в третьем лице: «Что касается цветовых плоскостей и интенсивности красок, он если и не подвергся влиянию, то по крайней мере нашел созвучие своим идеям в технике Гогена».

В целом он придерживался характерного для своей эпохи воззрения, что корень всех зол лежит именно в женской природе, по сути своей животной, что женщина — это вампир, высасывающий из мужчины все силы, или Медуза, заманивающая его в свои сети, из которых ему никогда не выбраться.

Ты все время твердишь: «Я тебя люблю», но вот что говорит мой опыт: ты любишь меня — как средство, чтобы полюбить саму себя.