Джон Скотт

Летом 1940 года был принят закон о труде, на основании которого правительство имеет право посылать рабочих в любое место, когда это представляется необходимым, и держать их там неограниченное время — столько, сколько потребуется. Более того, сейчас, когда военные действия ведутся на подступах к Москве, не возникает никаких трудностей с тем, чтобы побудить людей переехать.

1940 году я присутствовал на митинге рабочих одного из больших московских предприятий. Я видел, как рабочие вставали со своих мест и критиковали директора завода, вносили свои предложения о том, как увеличить выпуск продукции, улучшить ее качество и снизить производственные затраты. Они использовали свое право свободы слова, предоставленное им как советским гражданам. Затем начали обсуждать недавно заключенный советско-германский договор. Рабочие единодушно проголосовали в поддержку заранее подготовленной резолюции, одобрявшей советскую внешнюю политику. Не было никакого обсуждения или дискуссии. Советские рабочие хорошо знали, что относится к кругу вопросов, которые они могут обсуждать, а что — нет.

Не было или почти не было никаких разговоров о фашистских шпионах, вероломных убийцах великих писателей и т. п., как это было во время проведения чисток. Подсудимым предъявлялись обвинения в том, что они произвели меньше продукции, чем это необходимо для обороны страны.
Однако в Магнитогорске эти общенациональные явления приобрели еще и чисто специфические уральские черты. Вырастали здания новых заводов без каких бы то ни было проектов. Никто не знал, что эти заводы будут производить. Одновременно прилагались огромные усилия для увеличения мощности электростанций — и это несмотря на то, что по крайней мере в Магнитогорске снабжение электроэнергией действующих предприятий уже было более чем достаточно.