Александр Абалов

Россия пока демонстрирует явную неготовность к таким переменам: за каждой волной «либерализации» следует откат: после нескольких десятилетий политических и социальных реформ конца имперского периода наступил большевистский тоталитаризм, после хрущевской «оттепели» — авторитарный застой, после демократизации и перестройки — путинская ревизия. Между тем тысячелетняя логика российских рецепций предполагала неизменность фундаментальных основ государственного строительства: сохранение подчеркнутого единства религии/идеологии и власти; жесткой системы управления; зависимого и беспомощного статуса холопов; имперского по своей сути принципа построения государства.

Традиционно в советской историографии, которая стала основой и новой российской, считалось, что «освоение» или «присоединение» Сибири и Дальнего Востока не следует считать «колонизацией»

Могло ли развитие пойти иначе? На наш взгляд, нет: для этого Россия не должна была быть империей, она должна была ценить свой статус колониальной державы больше, чем имперский. Овладев же чуждыми ей территориями на Кавказе и в Средней Азии, она подписала своей империи тот же смертный приговор, который вынесли своим империям и все европейские метрополии, — с той только разницей, что последние, в отличие от России, не объединяли доминионы и метрополию в одно государственное целое.