Михаил Давыдов

. В итоге в начале ХХ века Российская империя была единственной мировой державой, которая обходилась без парламента и на которую не распространялось понятие правового государства.

За три четверти века — от Александра I до Русско-японской войны — очень важные, жгучие вопросы русской жизни так и не были решены, их поместили, условно говоря, в вечную социально-политическую мерзлоту, в которой многие из них существуют и сегодня.

Ведь образ царской России как отсталой страны с незавершенными реформами и ограниченными возможностями имеет смысл только в соотнесении с Россией Советской — страной успешных реформ и неограниченных возможностей, включая практику неограниченного геноцида собственного народа.

В 1240 году, когда Батый взял Киев, Русь была свободной страной, хотя в ней, разумеется, как и в Европе, были зависимые люди. А через двести сорок лет как бы вышедшее из монгольского ига Русское государство во многом оказалось православной калькой с Золотой Орды.

Усилиями Ивана III, Василия III и Ивана Грозного к середине XVI века ни светская, ни церковная вотчина не имели правовой защиты, что практически доказала опричнина с ее конфискациями, выселениями, переселениями. Самый знатный человек мог лишиться собственности в любой момент, часто — вместе с жизнью.

О планировавшемся при подготовке реформы введении Сельского устава власть благополучно позабыла и превратила деревню в территорию, где господствовал полумифический обычай.
Другими словами, правительство сознательно поставило три четверти населения вне сферы действия положительного гражданского закона, по своей воле загнав Россию в положение, беспрецедентное для страны, претендующей во второй половине XIX века на ведущие роли в мировой политике

Следствием этой политики, явно не укреплявшей правосознание народа, стал, повторюсь, быстрый и мощный рост иждивенческих настроений последнего. При этом сформированную крепостнической эпохой психологию крестьянства это не поколебало и не могло поколебать, ибо бесплатная продовольственная помощь — дар Царя-батюшки — вполне вписывалась в то, что мы привычно именуем «царистскими иллюзиями» русского народа, с той лишь разницей, что «Царский паек» был вполне осязаем.

Уродливое идейное развитие русского общества, с одной стороны, застывшего в крепостной эпохе, а с другой — пытавшегося совместить с ней социализм разных оттенков, поставило крестьян в странное положение: они одновременно сделались и иконой, и объектом крепостническо-социалистических экспериментов

И все же за этим стояло нечто большее, а именно: введение 100 миллионов крестьян в общегражданское правовое поле, что означало конец антикапиталистической Утопии и начало превращения Российской империи в правовое государство, ибо разрывало извечный российский патернализм.

стратегии развития страны в течение длительного периода, а этому противоречит все, что мы знаем о преобразованиях Столыпина.
Во втором же случае речь идет о роковой недальновидности узкой элитарной группы, самонадеянно пробудившей силы, с которыми она наивно рассчитывала совладать, но справиться не смогла