Николай Михайлов

У нас власть все запасы зерна забрала. Искали везде, вилами матрасы протыкали. Забирали все подчистую. Даже пару килограммов фасоли, которую мать спрятала за иконой, и ту забрали. А нас в семье было шесть человек

В рассказах сельских жителей о репрессиях мотив обреченности, покорности власти и судьбе едва ли не самый распространенный: «ничего не поделаешь», «куда денешься», «плетью обуха не перешибешь».

Страна готовилась к войне – это было очевидно всем. Лидия Дадзис (Ленинград): «Мне было 17 лет, мы все ждали войну». Павел Михайлов (Запорожская обл.): «В газетах только и писали про войну. Народ был на взводе».
К будущей войне активно готовила школа. Старшеклассники (правда, большей частью горожане) сдавали нормы ГТО, учились стрелять на значок «Ворошиловский стрелок», ходили на курсы военных медсестер, занимались в аэроклубе (Григорий Кульбака, Ольга Смирнова, Мария Виткевич, Вадим Новгородов и др.).
Вся довоенная советская культура была наполнена ожиданием войны. О будущей войне писали книги, снимали фильмы, пели песни. Будущей войной оправдывались довоенные репрессии: для того, чтобы победить внешнего врага, надо было уничтожить врага внутреннего