Ким Хван

Я больше не верю, что добро и зло различаются, не верю в жесткую справедливость и очевидные истины. Я не верю свету мудрости, что окрашивает все в один цвет, не верю в дихотомию, не верю в острую, как нож, критику, не верю в эффектные афоризмы. Мне чужды любые ярлыки, что творят из кого-то законченного злодея. Все, кого я встречал в жизни, прятали в себе множество ликов, их точно не меньше, чем звезд во Вселенной, я не верю в то, что существует какая-то лакмусовая бумажка, которую можно приложить к человеку и понять, что он из себя представляет.

Когда опускается темнота, я включаю лампу у окна, за которым сияет луна, сажусь за письменный стол. И начинаю писать истории. Иногда я выхожу из дома и брожу меж деревьев, отбрасывающих в лунном свете таинственные тени. Мне нравится суровая неприветливость этого леса, не призванного даровать утешение скорбным душам. Деревья, члены этой прекрасной лесной семьи, шелестом своим, всем обликом тихо нашептывают мне, уставшему и вечно к чему-то стремящемуся: “Послушай нас, какая нужда в стремлении, зачем кем-то быть?” Шепчут они, что быть самим собой, быть здесь и сейчас – этого вполне достаточно. Шелестят, что если разнообразие видов – это замысел Божий, то нет нужды стремиться делать то, что делают другие, или думать так, как думают другие. Вот тут мы все просто стоим, и ты постой с нами, просто постой…

И снова ночь, я выключаю ноутбук. И привычно брожу по лесу. В такие часы я начинаю понимать тех, кто предпочитает одиночество, начинаю понимать, как это – любить, не отказываясь от одиночества. Я начинаю понимать, что у меня есть талант любить и есть талант тосковать по тому, кого люблю. Наверное, это все мои таланты. Но, возможно, их достаточно, чтобы писать истории. Когда-то я узнал, что, придумывая историю, ты постигаешь человека, я и сейчас так считаю. И я верю, что лучший способ понять человека – просто любить его.