Мэгги Доэрти

Свобода, сколь бы желанной она ни была, несет в себе опас­ность. Рука об руку с ней часто следуют сомнения и разлад

Человек в смирительной рубашке подобен запеленатому младенцу: в ограничениях и запретах есть свои удобства

О, Максин, все эти разговоры — одно большое „привет, я здесь, я существую“

В своих письмах Кайо «умоляет меня… быть его принцессой», рассказывала она Максин в октябре. «Кайо всегда обнимет… Но поймет ли? Редко. Познает ли? Никогда

А Кумин хотела быть больше чем опекуном. Максин хотела быть подругой, а не нянькой, и у нее тоже были свои потребности. Она нуждалась в интеллектуальной дружбе и понимании

Энн была мятежным, непостоянным двойником стабильной и приземленной Максин

Я приняла тебя с твоим прошлым, твоими радостями и горестями

Некоторые вина плохо переносят транспортировку. И вот я — как раз такое вино»

Когда Энн закончила Рэдклиффский институт, она решила, что завоевала свободу — от терапии, от семьи, от консерваторов, — но оказалось, что столько свободы ей не вынести

О, Максин, — писала Энн, — друг, который любит тебя такой, какая ты есть… это невероятная ценность и поддержка